"Феликс Дымов. А она уходила..." - читать интересную книгу автора

и картинно пожал плечами. - Опоздал, брат.
Инна странно посмотрела на Рада и ничего не сказала. Вдвоем отправились
гулять по столице, смотрели салют. Честно говоря, оба разочаровались:
ленинградцы привыкли к подсвеченному контуру Петропавловки, к припудренным
расплывающимся ракетным дымом мостам, к двум пышно расцветающим сполохам -
в небе и в Неве. Красная площадь, со всех сторон уставленная домами,
подобного эффекта не давала. Салюту не хватает простора: букеты
разноцветных огней готовенькими взмывают из-за зданий и, не дожив,
опускаются и сгорают где-то ниже крыш...
Инка с Радом сбежали с площади, долго бесцельно бродили по каким-то
улочкам с цепочками дремлющих троллейбусов, по тупикам, по горбатым
переулкам. Подъемы и спуски были опять-таки непривычны - мостовые
Ленинграда лежат в одном уровне, лишь лестницы, взломав парапеты, шагают
под воду, да разнообразят городские плоскости дуги мостов...
- У нас на каждом шагу каналы да набережные, - причитала Инка. - Хоть бы
пруд какой. Или фонтан.
Спросили дорогу к Москве-реке. Трое прохожих показали три разных
направления. Решили пробираться наугад, ни к кому не обращаясь. К мосту
выбрались под утро. Ровная крытая линия конструкций подмяла берег, далеко
отступила от воды. Тяжелые на взгляд фермы сходились в сплошной туннель.
- Обратил внимание, Рад? Женщина в метро приняла нас за молодоженов. -
Инка счастливо рассмеялась. - Ты держал меня за руку, а она сидела
напротив и ух как завидовала! Но знаешь, зависть добрая, теплая, я всей
кожей ощущала...
- Ей, конечно, невдомек, что ты чужая жена?
- Естественно... Когда чужая, все гораздо быстрее и проще...
Как, еще быстрее? - подумал Рад. Суток не прошло. Проще - куда ни шло, это
я согласен. Но быстрее...
Он догадался, что не временем меряется та быстрота, с которой люди находят
друг друга, а чем-то неведомым, новым для него, ломающим все преграды и
условности. Они с Инкой заглянули в иной мир, со своими масштабами и
ценностями, и теперь осторожно и храбро обходили все, что могло снова
отнять у них зыбкий, необходимый обоим союз. Это не походило на
фатальность внезапно вспыхивающей связи чужих супругов. Он и сам однажды в
электричке заглянул случайно в глаза молодой женщине и увидел в них такое
огромное и естественное "да" - только сегодня и только для него одного! -
что понял: пути их скрестились, еще до вечера они будут близки. Двадцать
минут до города как раз хватило для знакомства, он не ошибся. Да и
невозможно было ошибиться в том единственном случае, когда наперед знаешь,
как все будет просто, легко и необременительно. Они сошлись и разошлись,
не задев друг друга, не оказав никакого взаимного влияния, и больше
никогда не встретились. Но в тот день не могли не быть вместе.
По закону соприкосновения, который Рад только что придумал и вывел, их
взаимопроникновение с Инкой было идеальным. Оно даже испугало его своей
неожиданностью и полнотой. Вот жили до сих пор два человека порознь, один
не подозревал о существовании другого. Однако случайность выбора,
случайность встречи была предопределена заранее. Не какой-то там
сомнительной судьбой, в которую все же все мы украдкой верим. А созвучием,
сонастроенностью, особого рода обнаженностью, которая и проявиться-то
может только от короткого замыкания друг на друга.