"Станислав Дыгат. Диснейленд " - читать интересную книгу автора

- Почем я знаю? Может, на бутылку пива или на сто граммов водки.
- Ну и сравнения у тебя!
- Ох! Опять обиделся.
- Совсем не обиделся. Я просто удивляюсь, откуда у тебя такие сведения.
От родителей? Теперь нет ни таких пожарников, ни таких кухарок. Пожарник
теперь делает доклады, заседает в почетных президиумах, выступает по
телевидению и участвует в дискуссиях о воспитании молодежи. Кухарки и
котлеты ему и не снятся.
- Но пожары-то он все-таки тушит?
- Только по необходимости.
- Ну, а кухарки?
- Что кухарки?
- Какие теперь кухарки?
- Кухарок в наше время просто нет.
- Скажешь тоже! А кто же готовит обеды?
- У женщин, которые готовят, ничего общего нет с прежними кухарками.
Это те могли припрятать в духовке свиную отбивную для своего пожарника или
отложить деньги на книжку. А теперь они - члены Женской лиги, им преподносят
цветы и подарки к Женскому дню, и все они большие специалистки по части прав
и обязанностей женщин в Народной Польше. Кстати, слово "женщина" означает
скорее не пол, а некую расу, или класс, угнетенный в прошлом, который
гордится тем, что был угнетен, и тем, что сбросил с себя иго. Поэтому они
преисполнены уверенности в себе и задирают нос, а это может плохо кончиться.
- Что именно?
- Женщины могут плохо кончить. Пол - это пол, и ничего с этим не
поделаешь.
- Как тебе не стыдно молоть такую чепуху?
- Нисколько, потому что это чистейшая правда.
- И, кроме того, о пожарниках и кухарках тебе известно не больше моего.
А рассуждаешь ты так, будто принадлежишь к другому поколению.
- Я, по крайней мере, лет на пять старше тебя. Тебе, вероятно, двадцать
один год, не так ли?
- Двадцать два.
- Ну, значит, я старше на четыре года. Это порядочная разница. Мне во
время оккупации было семь лет, а тебе - три года, поэтому о кухарках и
пожарниках ты знаешь только понаслышке. А я - нет. Наша кухарка угощала меня
конфетами, чтобы я помалкивал, что к ней захаживает пожарник и она кормит
его обедом. Вот это была кухарка! Самая что ни на есть настоящая кухарка. Не
то что эти, из Женской лиги, с их Женским днем.
Во время оккупации у нас никакой кухарки не было, три раза в неделю
приходила убирать хромая, беззубая, изможденная женщина - сестра курьера из
суда, который погиб в Освенциме. На нее ни один пожарник не взглянул бы,
даже если бы ему посулили самую великолепную отбивную.
Снег падал все гуще, мы шли по аллее Словацкого. Я увлекся своей
выдумкой, и мне было наплевать на то, что это ложь, вранье. Зато благодаря
ей у меня появилось чувство превосходства над Агнешкой. Но, главное,
пожарники и кухарки позволяли забыть о Йовите, которая с беспокойной
назойливостью вторгалась в дивную тишину снежной ночи. Агнешка спрятала лицо
в воротник и слегка наморщила лоб. Мы прошли мимо маленького домика,
утопавшего в снегу. В Кракове немало таких домишек. Трудно сказать, что в