"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора

отдохнуть лишний часок, не прочитал последний медицинский журнал. В
следующий раз не пошел в терапевтическое общество. Так и потянулась
цепочка - одно звено влекло за собой другое. Жизнь стремительно неслась
вперед, а Иван Владимирович все жил прошлым. Иногда его мучила совесть. Он
думал: "В отпуск поеду - догоню". Но приходил отпуск, и опять почему-то все
оставалось по-старому. В конце концов он привык, что не поспевает за
временем, не следит за журналами, за работой товарищей, научился прятать это
от всех, опирался только на то, что ему было давно и хорошо известно, на
свой многолетний врачебный опыт. Правда, это мешало ему, мешало видеть и
понимать новое, но Иван Владимирович на это и не претендовал. С годами он
привык пользоваться старыми, испытанными методами лечения. Так было
спокойнее. Впрочем, об этом никто не знал. Иван Владимирович был болезненно
самолюбив и умел держаться, казаться маститым врачом...
В передней раздался звонок. Он был необычным для квартиры Песковых: все
знакомые звонили осторожно, коротко, а это был протяжный, смелый, веселый
звонок.
"Кого это в такой поздний час принесла нелегкая?" - сердито подумал
Песков. Он хотел выйти и встретить непрошеного посетителя, но дверь уже
открыли. В передней дочь с кем-то разговаривала. Песков прислушался. Сквозь
толстую дверь его кабинета, обшитую войлоком и клеенкой, ничего нельзя было
услышать.
- Как в автоклаве, ни одной щели, - заворчал Песков.
- Папа! - крикнула Ольга из-за двери. - К тебе. Песков мелкими шажками,
шаркая по полу валенками, подбежал к столу, торопливо прикрыл свою работу
газетой и лишь тогда сказал:
- Да, войдите. Вошел Голубев.
Голубева поразил вид этого кабинета со множеством запыленных книг на
полках, со старинной мебелью, с поблекшими от времени коврами. Ему казалось,
что он попал в архив или куда-то в прошлое, известное лишь по книгам и
картинам. И этот-старик посредине кабинета, в поношенном халате, в валенках,
был похож на архивариуса, на старосветского помещика, на кого угодно, только
не на начальника отделения современного советского госпиталя.
Все эти мысли промелькнули в голове его в течение каких-нибудь секунд,
а затем Голубев освоился. Перед ним был его начальник, полковник медицинской
службы Песков. И это рабочий кабинет начальника. Голубев приехал специально
для того, чтобы говорить о спасении жизни тяжелого больного. Песков был
удивлен не менее Голубева. Кого-кого, а Голубева увидеть сейчас, в полночь,
в своем кабинете он никак не ожидал. "Однако как назойлив юноша", - с
раздражением подумал Песков.
- Рад, Леонид Васильевич... гм... весьма, - произнес он, садясь в
кресло и указывая Голубеву на старинный, покрытый цветным чехлом диванчик.
[537]
Голубев в упор посмотрел на Пескова:
- Прежде всего прошу извинить, за поздний визит. Он вызван
необходимостью.
Песков уставился на блестящую пуговицу кителя Голубева и еле заметно
кивнул головой.
- Я был в госпитале, Сухачеву опять хуже, - продолжал Голубев сдержанно
и ровно. - Появилась одышка, цианоз, боли в области сердца усилились. По
моему мнению, необходима операция.