"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу авторадоктор знает все, что ему надо делать, и поэтому не может быть никакого
сомнения в благополучном исходе болезни. - Все хорошо, все хорошо, - сказал Голубев, окончив осмотр, что-то шепнул сестре и вышел из палаты так же быстро, как и появился. Хотя он и ободрял больного, мысли Голубева были нерадостными. Тяжелое заболевание, которым страдал Сухачев, должно было окончиться печально. Гной между мышцей сердца и оболочкой в конце концов сдавит сердце, и выход будет один - операция. Обычно в таких случаях [532] вскрывают перикард, выпускают гной и таким образом спасают больного от смерти. Спасают, но ненадолго. Вскоре после операции больному начинает грозить новая, не меньшая опасность: между мышцей сердца и его оболочкой образуются плотные спайки, сердце покрывается как бы панцирем - в медицине оно так и называется: "панцирное сердце". Панцирь сдавливает сердце, не давая ему работать в полную меру, в ту меру, которая необходима для нормальной жизни человека. Клетки л органы тела недополучают кровь, наступают явления, именуемые недостаточностью кровообращения. А затем - смерть. Мучительная, медленная, но верная смерть. "Неужели медицина наша так бессильна и так немощна, что не может помешать болезни? - думал Голубев. - Нет, нет. Нужно что-то сделать". Ему казалось, что он упускает время, необходимо действовать немедленно. Голубев решил позвонить Пескову, посоветоваться. Послышался кашель, хрипловатый голос сказал: - Слушаю. - Докладывает гвардии майор Голубев. Голубев рассказал о состоянии больного, о своих сомнениях, попросил совета. Песков. - Но больному хуже, мы упускаем дорогие часы... - Не поднимайте паники, не беспокойте больного лишний раз... Да-с... И трубку повесили. Паники? Нет, Голубев не поднимает паники. Странно, почему начальник не желает его понять? Почему он сердится? "Делайте так, как я написал". Голубев полистал историю болезни, прочел запись начальника. Ничего особого, ничего нового: пенициллин внутримышечно, сердечные, кислород, разгрузочные пункции... "Действительно, не сделать ли ему разгрузочную пункцию? Надо будет поговорить с хирургами". И Голубев направился к хирургу. Старший хирург Николай Николаевич Кленов - высокий, крепкий старик в роговых очках, в белой шапочке на бритой голове - только что закончил операцию. Лицо его еще было прикрыто маской, руки - в йоде. Он стоял в предоперационной и разговаривал со своим ассистентом. Голубев остановился в стороне, ожидая, когда они закончат разговор. Он слышал, о чем они говорили. - Можете не беспокоиться, дорогой товарищ, - говорил [533] Николай Николаевич своим дребезжащим баритоном. - Можете не беспокоиться. Пенициллин, дорогой товарищ, замечательное средство. Кокковую инфекцию он глушит... Ассистент, видимо, что-то хотел возразить. Николай Николаевич не дал себя перебить, направил свой толстый, круглый палец, похожий на ствол пистолета, в грудь ассистенту и продолжал: |
|
|