"Владимир Яковлевич Дягилев. Гвардейцы " - читать интересную книгу автора

плоскими.
"А что я могу придумать? - продолжал размышлять Филиппов. - Переложить
руководство, а самому отправиться разыскивать медсанвзвод? Но как поедешь,
когда мне лично начальник штаба передал приказ? Надо выполнять. А вот если
все обойдется, если я не слечу с должности, тогда поеду за медсанвзводом. Я
разыщу Рыбина. Я его больше ни на один шаг от себя не отпущу..."
"Санитарка" выскочила на шоссе. По ней открыли огонь вражеские
минометы. По обе стороны от шоссе рвались мины, оставляя на снегу черные
следы.
Филиппов покосился на взрывы. "Неужели снимет, отстранит от должности?
Это будет позор. Все узнают. В медсанбате узнают. Наташа узнает. - Он на
мгновение представил, как Наташа удивленно поднимет брови, как у нее
выступит румянец во всю щеку. Ей будет стыдно за него! - Нет, что угодно, -
пусть ругает как хочет, пусть накажет - только бы не снял. Я ему докажу. Я
этот медсанвзвод и эти машины вот где буду держать". - Филиппов с силой
сжал, кулаки. Но недоброе предчувствие на проходило. Мысль - как бы не ехать
на НП, как бы избежать опасного разговора - вновь завладела им...
Осколки со свистом проносились над машиной. Было слышно, как осколок
задел кузов, - там что-то загрохотало. Филиппов невольно вздрогнул.
Годованец будто и не слышал взрывов. Он вел машину спокойно и уверенно.
"Санитарка" шла зигзагами, меняла скорбеть. В машину нелегко было попасть.
Мины рвались кучнее, ближе. Осколок пробил кабину и просвистел над
головами. Филиппов пригнулся, вопросительно поглядел на шофера. Годованец
только ниже склонился над рулем, сдвинул тапку на затылок и засвистел мотив
своего любимого "Осеннего вальса".
Его спокойствие передалось Филиппову. Он забыл про все невзгоды.
- Проскочим? - спросил Филиппов, держась руками за сиденье.
- Угу.
Годованец схватился за ручной тормоз. Филиппова дернуло. [378] Он не
успел ничего сказать, машина вновь рванулась вперед.
- Давай! Жми! - крикнул Филиппов.
Ему почему-то вспомнились студенческие годы. Он любил ходить на лыжах.
Отлично ходил - имел второй разряд. Часто на соревнованиях слышал он эти
слова: "Коля, давай! Жми-и!" От этих воспоминаний Филиппову стало легко на
душе. Он задорно кивнул Годованцу и негромко подтянул его любимую песню:


Ну что ж, друзья, коль наш черед,
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука.


"Санитарка" точно летела по воздуху. Ветер свистел в ушах. На лице
Годованца было написано презрение к смерти, он покосился на Филиппова и,
точно принимая вызов, яростно подхватил-


...Пусть свет и радость наших встреч
Нам светят каждый час,