"Владимир Яковлевич Дягилев. Гвардейцы " - читать интересную книгу автора

Рыбин разрешил подчиненным отдохнуть, рассчитывая на рассвете догнать
бригаду. Сам же он уединился в перевязочной, достал из кармана свернутую
вдвое школьную тетрадь и принялся в нее что-то старательно вписывать.
Ветер, подвывая, швырял в стекла горсти сухого снега. Где-то совсем
близко бухало тяжелое орудие.
После напряженной работы тишина была особенно тягостной. Хотелось
спать, но возбуждение все еще не проходило и сон не брал. Усталые люди молча
сидели на матрацах, пили чай, вскипяченный заботливым старшиной. Изредка
перебрасывались короткими фразами:
- Как-то там наши?
- Якши! Раненый мало.
- Бежит немец-то.
- Драпает, гадюка.
- Говорят - Первый Белорусский двинулся.
- И Первый Украинский тоже.
- Эх, братцы, вся Россия двинулась!
- Кабы не ранение, пошел бы и я в батальон, - мечтательно проговорил
Бакин.
Все молчали. Видимо, многих потянуло в свои подразделения, откуда они
были взяты, кто после ранения, по состоянию здоровья, кто по возрасту.
- А верно, Анна Ивановна, что бригадный капитану нашему друг?
- Да, они вместе учились. Опять наступила тишина.
Начальник аптеки, старший лейтенант медицинской службы Хихля, подперев
руками седую голову, замурлыкал всем знакомый мотив. Точно рассердившись,
порыв ветра заглушил мелодию. Тогда Хихля запел громче:


Был я ранен, и, капля за каплей,
Кровь горячая стыла в снегу.
Наши близко, но силы иссякли,
И не страшен я больше врагу.


Сначала слушали молча. Но вот Трофимов, в такт песне покачиваясь из
стороны в сторону, потихоньку подтянул:


Наши близко, но силы иссякли,
И не страшен я больше врагу.


Хихля сдвинул лохматые брови, устремил взгляд в окно, в ночную темь,
запел в полный голос:


Мне столетьем казалась минута,
Шел по-прежнему яростный бой,
Медсестра, дорогая Анюта,
Подползла, прошептала: "Живой..."