"Владимир Яковлевич Дягилев. Гвардейцы " - читать интересную книгу автора

- Нет, подай.
- Да чего подать-то? Это же фрау, слово даю. Раненый облизал сухие губы
и, не слушая больше Соболева, закричал:
- Пить... пить...
Появилась Чащина - в гимнастерке, туго перетянутой ремнем, с санитарной
сумкой через плечо. Руки ее до самых запястий были измазаны йодом, будто она
надела коричневые перчатки.
К ней подошел Соболев, зашептал:
- Пусть напьется, теперь все равно!
- Нельзя. Не первый раз говорю - нельзя!
- Эх, товарищ гвардии лейтенант! Да поймите - из одного села мы с ним.
Вместе на тракторе работал... Вместе премии получали. Думали опять
работать... Разрешите?
Чащина отвернулась, смахнула набежавшую слезу. Ей было очень обидно: ни
за что ни про что оторвали от родного батальона, сунули сюда и не помогают.
И получается, будто она виновата в том, что раненые мучаются. "Ерунда
какая-то, честное слово!"
Она подошла ко второму тяжелораненому - Соснову. Соснов лежал с
закрытыми глазами, точно спал. На лице выступили крупные капельки пота.
Осколком снаряда у него была оторвана правая нога выше колена.
Чувствуя возле себя человека, раненый открыл глаза и чуть слышно
сказал:
- Оторванная подошва чешется, сил нет.
Чащина свела бровки, нахмурилась, достала из сумки индивидуальный
перевязочный пакет, подбинтовала начинающую кровоточить рану.
Когда разогнулась, опять увидела недовольное лицо Соболева и
рассердилась:
- Что же ты думаешь, мне хочется, чтобы твой Петя мучился? У меня у
самой сердце кровью обливается, честное слово. Ему показана срочная
операция. И вот Соснову тоже.
- Так в чем же дело? - недоуменно спросил Соболев. - А как их везти?
Машины-то все отправили.
- А вы достаньте.
- Достаньте... - с обидой передразнила Чащина. - Быть может, такси
заказать? [359]
- Съездите на КП.
- А ты не учи, не первый день. У меня есть начальник, он и командует.
Чащина повернулась и ушла в соседнюю комнату, к Сатункину. Она села на
подоконник, подогнула колени, оперлась о них подбородком и задумалась. Как
ни думай - Соболев был прав: по-настоящему, надо бы самой съездить на КП,
попросить машин, помощи. Да как поедешь? Раненых бросить нельзя, и через
голову начальника действовать не положено. Тогда Чащина достала из сумки
блокнот, карандаш и написала: "Товарищ капитан. Жду ваших указаний на
дальнейшее. Раненых скопилось много. Есть и в живот, и с кровотечением.
Медсанвзвода все нет. Машины в отъезде, так что решайте, а дальше так быть
не может". Она по старой школьной привычке погрызла кончик карандаша,
подумала и добавила: "Учтите, что люди из-за того гибнут".
Эту записку она передала Филиппову с водителем бронетранспортера.

VI