"Марина Дяченко, Сергей Дяченко. Соль (Если 2007 № 7)" - читать интересную книгу автора

выгравированным текстом. Застежка на шурупе, чтобы невозможно было снять без
инструментов, сгоряча. Именно этот браслет он надел вчера на руку девушке в
машине.
Эрвин положил рядом диктофон. Уселся, не глядя на собеседника.
- Вы боитесь?
- Я лезу не в свое дело. Это не вполне безопасно.
- И все-таки лезете?
Эрвин поднял глаза. Черная с проседью борода его собеседника закрывала
половину лица и опускалась низко на грудь. Борода выдавала возраст. Зеленые
глаза - ярко-зеленые, как листва - не могли принадлежать старику. В длинных
волосах, по оттенку намного светлее бороды, седины не было вовсе. Нос
выдавался вперед и походил на хищный клюв.
- У меня есть на то свои причины.
Собеседник кивнул:
- Я с вами встретился, как вы хотели. Я сделал это, потому что вы
купили, как я понял, восемь девочек и выпустили, предварительно допросив и
надев на руку каждой такую штуку, - длинный палец с загнутым белым ногтем
указал на браслет. - Я понимаю, что вы искали встречи со мной, и спасение
девочек было всего лишь методом. Тем не менее вы их спасли.
- Вы не совсем правы, - Эрвину было трудно говорить. Когда-то вот так
же трудно ему было выговаривать слова на огромной сцене, при большом
скоплении народа, когда он еще школьником выступал на каком-то концерте. -
Вернее, вы совсем не правы. Я выкупал их потому, что я не могу... - он
запнулся. Речь была отрепетирована заранее, много раз он представлял себе,
как произнесет эти слова. - Потому что положение дел с работорговлей волнует
меня, кажется, гораздо больше, чем вас!
Он сказал и откинулся на спинку кресла. Может быть, не стоило с начала
беседы идти на конфликт. Может быть, вообще не стоило сюда приезжать.
Три месяца назад он выгравировал на десяти медных пластинках текст
письма, свое имя и номер телефона. Цены на живой товар все время росли,
особенно на едва пойманных, "свежих" русалок. Конечно, доходяг, которые
"вышли в тираж" в публичных домах, можно было купить по дешевке. Но Эрвин
боялся с ними встречаться, боялся смотреть им в глаза и малодушно делал вид,
что ничего не знает о "сезонных распродажах".
- Положение дел с работорговлей, - медленно повторил его собеседник. -
Разумеется, ведь вы журналист. Такие характерные словесные обороты...
Он повернул голову. Скалы, запиравшие бухту, оставляли свободным только
небольшой отрезок горизонта. Огромная баржа, полным ходом идущая вдоль
берега, смахивала на черную курительную трубку.
- Да, я зарабатываю журналистикой, - через силу выдавил Эрвин. - Но то,
что я делаю сейчас... это не для работы. Не ради заработка. Можете мне
верить или нет.
- Разумеется, - зеленые глаза его собеседника вдруг изменились,
сделавшись серо-голубыми. - У вас сердце болит о судьбе несчастных русалок.
Причем гораздо больше, чем у меня.
Вместа ответа Эрвин включил диктофон. Одно длинное мгновение казалось,
что аккумулятор все-таки подвел.
- Меня зовут Эмма-Роза, - зазвучал слабый девичий голос. - Я знала, что
подплывать к берегу опасно. Да. Я только... Ради чего? Я... встретила
мальчика на лодке... мы с ним болтали... Я только хотела с ним поговорить