"Марина Дяченко, Сергей Дяченко. Соль (Если 2007 № 7)" - читать интересную книгу автора

Кондиционеры не работали.
На заднем дворе под выгоревшим тентом помещался письменный стол. Хозяин
уселся в кресло, предложив Эрвину полосатый пляжный шезлонг. В шезлонге,
возможно, хорошо было загорать, но вести беседу - не очень удобно.
- Господин Андерсон, я принес с собой первое издание вашей самой
знаменитой книги - "Соль". Подпишите, пожалуйста, для Эвелины. Это моя жена.
Этот потертый томик Эрвин нашел у Вельки, на ее шкафчике у кровати, где
хранилось только самое любимое и нужное. Ход был лицемерный, но очень
эффективный: Андерсон размяк. Моментально, будто щелкнули выключателем.
Он раскрыл книгу и долго писал что-то. Эрвин подумал, что Велька будет
рада и, пожалуй, благодарна мужу за автограф. В этом тоже была нотка
лицемерия, и Эрвин отогнал ненужную мысль.
- Я хотел бы поговорить с вами о судьбе "Соли", - сказал он твердо и
положил на столешницу диктофон.
Андерсон прищурился с профессиональным лукавством:
- А вы тот самый Фролов, который так много писал о русалках? Вы
ныряльщик?
- Нет. То есть да, я занимался проблемой работорговли. Но я не
ныряльщик.
- Все это ерунда, - Андерсон с удовольствием затянулся. - Русалки...
Далекий и прекрасный мир. Таинственный. Да... Потеря идентичности - вот что
их ждет. Путь человечества - от многообразия к идеалу. Улицы городов
заполнятся идеалами, которые носят одно и то же, смотрят одно и то же,
читают, слушают одно и то же, любят одно и то же и выглядят одинаково, - он
выпустил кольцо дыма, и Эрвин вдруг понял, что эту фразу - с точностью до
интонации - он произносил уже много раз. Эта фраза выстреливает из него, как
конфетти из хлопушки, стоит только журналисту показаться на горизонте.
Эрвин отвел глаза. Собеседник вызывал у него все большую неприязнь, и
это было плохо.
Ему очень хотелось пить. День выдался жаркий, палило солнце, лучи
пробивались сквозь прорехи в старом тенте и яркими пятнышками лежали на
столе, на бумагах, на круглом, с залысинами, лбу Андерсона. Задний двор
порос дикой травой, в траве ржавели качели, на которых много лет никто не
качался.
- Господин Андерсон, ваша книга - я имею в виду "Соль" - великолепная
сказка... романтическая история, сумевшая воплотить сумасшедшую веру в
любовь, желание любви, стремление и убежденность, что любовь непременно
отыщется, она назначена каждому... А вы сами верите, что любовь русалки и
земного юноши - условно говоря, принца - возможна?
Андерсон самодовольно улыбнулся:
- Почему нет? Только вы неправильно ставите вопрос. Не важно, что
возможно, а что нет. Важно - поверит ли публика. Если вы опишете разумное
существо с тремя головами и хвостом, опишете талантливо - читатель поверит.
- Читатель поверил в любовь русалки и принца?
- Вы ведь сами сказали. Книга имеет, м-да, некоторый успех, - Андерсон
улыбнулся с напускной скромностью.
Эрвин облизнул губы:
- Что вы знаете о работорговле?
- Как?
- О работорговле. Вам известны ее масштабы?