"Марина и Сергей Дяченко. Альфа-ромео" - читать интересную книгу автора

по экрану поползли титры.
- Класс, - сказал Дима.
Вова потянулся, хрустя суставами. Миша вспомнил, где он находится и в каких
обстоятельствах, и на душе у него сделалось сумрачно.
- Спасибо, - он поднялся. - Ну, я в село схожу, пока светло, может быть,
договорюсь с кем-нибудь, чтобы машину посмотрел...
- Сегодня уже ничего не будет, - Анатолий отдернул штору, впуская в комнату
умиротворенное вечернее солнце. - Сегодня все уже пьяные, за упокой пьют.
- А... - только и смог сказать Миша. - А... мне еще позвонить надо.
- С почты, - сказала Инна. - Только почта до четырех. Ты уже опоздал.


* * *

Вечером с ним произошел казус - посещая уборную, он ни с того ни с сего
вспомнил вчерашний крик и покрылся мурашками. Потом долго стоял, глядя в темное
небо; ровно сутки назад Прокофьевна попрощалась с Анатолием и ушла по дороге
через лес. И закричало это... предположительно сова. Может быть, Прокофьевна
тоже ЭТО слышала и испугалась? И умерла от инфаркта?
...Предварительно дойдя до дома, пять километров через лес. Миша плохо
разбирался в медицине, но почему-то ему казалось, что человек с инфарктом
столько не пройдет.
Жалко Прокофьевну... которую он видел раз в жизни и даже имени ее не знал.
Прокофьевна и все.
Миша подошел к машине, залез внутрь, положил руки на руль. Помедлил и включил
зажигание, в глубине души надеясь на чудо. Вот сейчас рявкнет мотор, и можно
будет ехать. Прямо сейчас, в ночь. А то почему-то кажется, что с маленького
лесного хутора уже не выбраться никогда...
Чуда не произошло. Надрывался стартер, мотор молчал. Аккумулятор заряжен, цепи
в порядке, машина не заводится. Не стоило называть машину Ромео, это имя
приносит несчастья.
Прямо перед лобовым стеклом пролетела птица. Миша успел различить смазанное
движение, свист рассекаемого воздуха...
И несколько секунд сидел, напрягшись, будто ожидая повторения вчерашнего
вопля.
Тишина. Только шум сосен.


* * *

Даже лежа в гробу, Прокофьевна казалась веселой. Так застыл на лице рисунок
морщин - на улыбку. Наверное, она действительно была замечательной теткой. Не
зря о ней плакало все село.
Впрочем, "все село" насчитывало от силы человек сто. Детей почти не было, и те
не малыши - школьники. Одна-единственная кроха оказалась не местной - внучатой
племянницей Прокофьевны, привезенной родителями по случаю поминок.
Село плакало и пило; во дворе немаленького дома рядами стояли дощатые столы.
Миша заставил себя хлебнуть самогона из мутной стопки, потом выбрался из
скорбной жующей толпы и поспешил на почту.
Улицы стояли пустые, ни людей, ни собак, ни скотины. Дома жили через один -