"Марина и Сергей Дяченко. Оскол" - читать интересную книгу автора

- Ты выбрал, - с некоторым сожалением отозвался стражник из смотрового
окошка.
- Гады, - бессильно пробормотал проситель, бледный парень в грязной кожаной
куртке. - Я не хочу так подыхать... Ты!! - в голосе его прорезались вдруг
повелительные нотки. - Позови его, скажи, что я...
Требовательный окрик сорвался, обернувшись скулежем. Скрученный судорогой,
парень опустился на траву у ворот.
Тем временем кавалькада из трех всадников приблизилась.
- Почто? - осведомился страж, на всякий случай прикрывая свое окошко.
- По делу, - усмехнулся тот, что ехал первым. - Дело сделали, заказ везем.
Проситель в грязной куртке вдруг кинулся вперед, вцепился приезжему в ногу:
- Лесь... Батюшкой твоим... умоляю... возьми меня...
- Гони его, - буркнул стражник. - Сам, дубина, сбег... а теперь бьется под
воротами вторые сутки, как та муха, право слово...
- Дурак, - пробормотал приезжий Лесь, отводя глаза. - Что ж я сделаю
теперь...
Оба его спутника молчали. Один таращился на несчастного парня с ужасом и
недоумением - другой мерно покачивался в седле, руки его были связаны за спиной,
а голова и грудь закрыты балахоном из мешковины, поэтому ни возраст, ни пол
пленника не поддавались определению.
Парень в кожаной куртке взвизгнул - его отпихнули с дороги; отброшенный на
обочину, он снова получил возможность до хрипоты молить, проклинать и биться о
створки ворот.


*

- Я не пойду, - младший из приезжих нервно попятился от обитой железом двери.
Товарищ его был мрачен.
Слуга, данный в сопровождение, презрительно скривил губы:
- С единого раза ничего тебе не станет, дурень... Ежели б с одного раза - так
по сотне людей ежедня под воротами... собирались бы... эдак здоровья у господина
не хватило бы - со всем миром водиться...
Слуга демонстративно не замечал третьего визитера, того, что явился в гости с
мешком на голове. Руки пленнику развязали и обходились вежливенько - но все
равно приходилось тащить его чуть ли не волоком. Не желал переставлять ноги,
стервец. Или не мог.


*

...Лет шестнадцать-семнадцать на вид. Это обнаружилось, когда с головы ее
стянули мешковину; тонкое серое лицо в дорожках высохших слез. Волосы стянуты
были узлом на затылке, и такое впечатление, что не она сама их стянула - чужая
рука устроила эту уродливую прическу, заботясь, чтобы ловчее пришелся не голову
мешок...
Она сидела в глубоком кресле - там, куда ее усадили. Прежде сутулая спина ее
теперь распрямилась - по привычке ли, из остатков ли гордости.
Суетливый писец пристроился на углу стола и нервно тюкнул пером по дну
чернильницы. Господин поморщился: