"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (1 редакция) " - читать интересную книгу автора

что-то роняя - то полотенце, то ворох салфеток, то верткую картофелину.
Потом папа-свекор настроил мандолину; в репертуаре этого серьезного и
уважаемого человека во множестве водились игривые, а подчас и фривольные
песни. От хохота Ивга дважды уронила бутерброд в костер; папа-свекор
поблескивал глазами и шпарил такое, отчего даже у Назара на щеках
пробивался смущенный румянец.
Потом папа-свекор вдруг прижал струны ладонью, секунду помигал, глядя
в костер, - и завел совсем другим голосом что-то напевное и долгое про то,
как морячка махала платочком с берега, а из моря ее окликала русалка с
круглым зеркальцем в руке и гребнем в зеленых волосах, и обе они желали
заполучить себе красавца капитана.
Назар улегся в траву, и голова его оказалась на Ивгиных коленях.
Папа-свекор невозмутимо откупорил следующую бутылку, одним глотком выпил
полбокала и запел студенческую лирическую; Ивге захотелось подпеть. Не зная
ни слов, ни мелодии, она по-рыбьи открывала и закрывала рот, когда в нежную
мелодию вмешался шум далекого мотора.
- Кто-то едет, - сонно сообщил Назар.
Ивга напряглась. Она не любила ни новостей, ни перемен, ни незваных
гостей, ни даже веселых сюрпризов. Тем более сейчас, когда она разомлела,
расплавилась в своем счастье, будто шоколад в ладони, когда у нее нет сил,
чтобы защищать свое хрупкое внутреннее равновесие. Новый визитер -
агрессор, непрошенно вторгающийся в ее мир, где наконец-то после стольких
мытарств наступили покой и порядок...
Очень хрупкий покой. Вот - далекий шум мотора, и покоя как не бывало.
Назар с сожалением убрал свою голову с ее колен. Поднялся, радостно
ухмыльнулся профессору:
- Па, а у Клавдия новая машина? Зелененький такой "граф" с антенной,
да?
Папа-свекор сразу же отставил мандолину:
- Клав?! Елки-палки... Ну, дети мои, будем веселиться до утра...
Ивга молчала. Нехорошо, если они заметят ее разочарование.
По-видимому, приехал старый друг; по-видимому, его приезду следует
радоваться. В конце концов, появление нехорошего, несимпатичного человека
вряд ли привело бы папу-свекора в такой восторг. И Назар не стал бы
ерничать у ворот, козырять сидящему за рулем наподобие дорожного гвардейца
и кататься, как маленький, на железной створке...
Папа-свекор взял мандолину наперевес:
- А вот сейчас, Рыжая, я тебя с выдающейся личностью... Рыжая, что с
тобой?!
Зеленая машина неторопливо въехала во двор. Аккуратно и вежливо, будто
живое и воспитанное существо, - но фары, прикрытые щитками, показались Ивге
мутными глазами чудовища. Кусок бутерброда застрял у нее в горле - ни
проглотить, ни выплюнуть; откуда-то изнутри поднимались тошнота и муть. Она
помнила это ощущение, но тогда, в первый раз, оно было неизмеримо слабее.
Теперь же...
- Ивга, что с тобой?!
Назар уже тряс руку того, кто вышел из машины; Ивга видела только
спину пришельца, обтянутую светлой рубашкой. Черноволосый ухоженный
затылок, гладкий, волосок к волоску...
- Ивга, да что ты?..