"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (новая редакция 2000 г.)" - читать интересную книгу автора

олицетворение вечного молчания. А он оставался в опустевшей комнатушке,
ходил из угла в угол, считал до ста; потом выходил наружу, брал из-под
крыльца облезлую метлу и тщательно выметал дорожку, потому что кое-где на
снегу, на мерзлом песке проступали отпечатки босых ног. Дальше, у камышей,
следы терялись; Клав отдыхал, смотрел на проступившие звезды, потом брал на
плечо спортивную сумку и уходил к автобусной остановке, чтобы через день
приехать опять...
Юлек Митец молчаливо радовался перемене в настроении соседа. Клав
наконец-то завел себе девочку - хорошую, "стационарную", порядочную, не то
что Линка-профура; Юлек не шутя полагал себя причастным к излечению
приятеля - не зря так долго и ненавязчиво склонял его к подобной мысли. Не
зря познакомил Клава с красавицей Мирой, своей собственной бывшей подружкой,
и пусть с Мирой у Клава не сложилось - но в конце концов парень нашел-таки
свое успокоение!..
Единственное, что не нравилось добродушному Юлеку, - постоянный запах
табака, прочно поселившийся в их комнате. Клав курил, как целый химический
комбинат. Дешевые вонючие сигареты.
Ранней весной Клаву исполнилось семнадцать. Хроническое душевное
напряжение, любовь, радость и тайна, которые он постоянно носил в себе,
сделали его необычайно привлекательным для девчонок всех мастей и пород;
Юлек ворчал, обнаруживая под дверью комнаты очередное игривое послание. Клав
только улыбался уголком рта, и жизнелюбивый увалень Митец в глубине души
поражался его прямо-таки рыцарской верности. Надо же, какой однолюб, на
сторону и подмигнуть боится!..

* * *

Его звали Пров, и на чистой лестничной площадке перед узкой дверью его
квартиры пахло влажной пылью и остывшим табачным дымом. Ивга закусила губу -
этот запах, да еще узор на коричневом дерматине и причудливо изогнутая
дверная ручка напомнили ей тот день, когда Назар впервые привел ее в свою
городскую квартирку. Будто бы время, издеваясь, повернуло на следующий круг,
и все, случившееся когда-то с Ивгой, теперь повторяется, будто в кривом
уродливом зеркале.
- Входи.
В прихожей пахло иначе - клеем, мылом и чем-то еще неопределимым; Ивга
проглотила вязкую слюну.
- Кофе будешь?
При мысли о кофе Ивгу передернуло. Все эти дешевые кофейни с
одинаковыми белыми чашечками, темная жидкость на донце, взгляды
завсегдатаев - косые и масленые...
"Чаю бы или молока", - тоскливо подумала Ивга, но губы не пожелали
разлепиться, и потому она молча покачала головой.
- Есть будешь?
Она кивнула - поспешно, даже суетливо.
- Посиди покуда... И расслабься, расслабься, картинки вот посмотри...
Некоторое время она тупо разглядывала пыльный теннисный мячик,
закатившийся за ножку шкафа, потом обнаружила, что сидит на кончике мягкого
кресла, темно-лилового, со слегка потертыми подлокотниками. Потом границы
мира раздвинулись еще, и она увидела низкий столик с грудой журналов, диван