"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (новая редакция 2000 г.)" - читать интересную книгу автора Ночь она провела на вокзале.
Болезненное чувство незащищенности гнало ее с этажа на этаж, из зала в зал; всякий раз, засыпая на несколько минут в глубоком самолетном кресле, она просыпалась, будто в бреду, и долго не могла понять, кто она и где находится. Наконец, устав от душного тепла и неестественного света белых плафонов, Ивга выбралась на влажный от мороси перрон; мельчайшие частички воды вились вокруг нестерпимо ярких фонарей, будто мухи. Приходили и уходили неудобные ночные поезда, кто-то, деловитый и черный, шел вдоль огромных страшных колес, звонко постукивая железом о железо. Стрелки круглых вокзальных часов намертво прилипли к циферблату, ночь навалилась навсегда, Ивга отчаялась. Полицейский, дежуривший около касс, покосился на нее сперва равнодушно, потом заинтересованно; остановившись прямо перед ним, Ивга долго и демонстративно изучала расписание поездов, огромное поле названий и цифр, целый мир, собранный на ровных мерцающих линеечках. Ей вдруг захотелось вывернуть карманы и на последние деньги купить себе право ходить по вокзалу хозяйкой. Хозяйкой билета и собственной судьбы, и свысока поглядывать на любопытного полицейского, и быть хоть в этом - совершенно легальной. Законопослушной. Правильной... Мысль оказалась столь заманчивой, что она даже шагнула к окошку, на ходу прикидывая, как далеко смогут завезти ее оставшиеся жалкие финансы; впрочем уже следующий шаг был вполовину короче, а потом ноги и вовсе отказались идти, потому что уехать сейчас - значило окончательно отказаться от Назара. Полицейский удивленно вытаращился; Ивга стояла, подняв глаза к вообще не видно... Но глаза ее переполнились. Как два пруда, пережатые плотинами. - Девушка, могу я вам помочь? Полицейский был виден нечетко. Кажется, он смотрел с сочувствием. Ивга мотнула головой и поспешно направилась к выходу. Утро застало ее в обществе наяды из городского фонтана. Кутаясь в серую куртку - подарок Назара! - она пыталась удержать остатки тепла, не допустить за воротник ни струйки сырого воздуха, задержать дыхание; на голове у наяды сидел голубь, и лапы его соскальзывали, соскальзывали, срывались... Временами Ивге казалось, что никакого голубя нет. Что это плод ее воображения, что вместо наяды белая скульптура изображает женщину, цепями привязанную к столбу, а у ног ее - каменные вязанки хвороста, по которым уже бежит, поднимается каменный огонь... В затылке сидел вроде бы гвоздь. Сидел давно и чувствовал себя все более и более вольготно. Врастал. Заскрипели колеса; Ивга дернулась. Сквозь раннее, почти безлюдное утро шла девочка в вытянутой кофте, из-под которой выглядывало синее платье, похожее на школьную форму. Следом громыхала по асфальту ее яркая тележка. - Горячие бутерброды, - сообщила девочка, хотя тележка была пуста и безжизненна. Ивга облизала губы. Гвоздь в затылке ввинтился глубже. - На вокзале больше не ночуй, - девочка зачем-то потрогала переносицу, |
|
|