"Елизавета Дворецкая. Щит побережья ("Корабль во фьорде" #3) " - читать интересную книгу автора

она и правда казалась ручейком, вьющимся вокруг кремневого утеса. Лица брата
и сестры были почти одинаковыми - с правильными чертами, серо-голубыми
глазами, свежим румянцем на щеках и прямыми носами, бодро устремленными
вперед, - зато выражение их сильно отличалось. Лицо Хельги было подвижно и
часто менялось: от любопытства к изумлению, от недолгого раздумья к
пылкости, немедленной готовности куда-то бежать и что-то сделать. Даг был
гораздо спокойнее: он умел решать быстро, но предпочитал не принимать
поспешных решений без необходимости. А необходимость такая возникала
нечасто, потому что Дагу хватало ума обо всем подумать заранее. Он был
старше сестры всего на два года, но порою смотрел на нее как на маленького
ребенка.
- Тебе сколько лет? - после легкого вздоха спросил он, когда Хельга,
изложив свои новости, ждала ответа.
- Шестнадцать, - осторожно ответила она, с подозрением косясь на его
спокойное, чуть удрученное лицо.
- Когда нашей бабушке было шестнадцать, она уже была замужем и вела
хозяйство большой усадьбы, - наставительно напомнил Даг. - А у деда в
дружине уже тогда было сорок человек, да два корабля, да стадо... Ну, не
помню, сколько всего, но много. А ты на себя посмотри. Где какая птица
зачирикает, ты сразу подхватываешь. Ну, сама подумай, какие у нас тут
тролли?
Хельга смущенно отвела глаза. Упреки в легкомыслии были ей знакомы, но
что же можно с собой поделать? Никто сам себе не творец, как сказала бы
бабушка Мальгерд...
- А бабушка сказала, что из-за этой войны все может быть! -
обрадованная новой мыслью, Хельга вскинула глаза на брата. - Что война все
перевернула вверх дном и теперь вся нечисть пойдет на нас.
- Хельга, не болтай! - серьезно, даже с досадой попросил Даг. Стараясь
не подавать вида, он порядком измучился мыслями о близкой войне. - Нечисть,
конечно, никакая на нас не пойдет, но не надо болтать. В мире достаточно
много настоящих бед, не стоит их выдумывать.
Хельга вздохнула. Переменчивая, как тени на воде, она была очень
чувствительна к настроению других, особенно к настроению Дага. С самого
рождения они были неразлучны, и Хельга привыкла воспринимать Дага как
неотъемлемую, умнейшую и лучшую часть себя самой. Видя, что он серьезен и
мысли его улетели к чему-то далекому и не слишком приятному, она
погрустнела, вздохнула несколько раз, словно сожалея о своем легкомыслии и
молчаливо обещая исправиться. Обещать это вслух не позволяла совесть - все
равно не выйдет.
- А что отец сказал? - нарушил молчание Даг.
- А... а я не знаю! - Хельга казалась удивленной, что не знает такой
важной вещи, и тут же, стряхнув грусть, страшно заторопилась и несколько раз
дернула брата за край широкой шерстяной накидки. - Пойдем, узнаем. Наверное,
ему уже рассказали. Пойдем!
Подпрыгивая на месте от нетерпения, она побуждала брата ускорить шаг, и
Даг повиновался, пряча снисходительную улыбку. Девушке, годной в жены, не
повредило бы немного побольше строгости и рассудительности (какое там
побольше - хоть бы сколько-нибудь!), но Даг любил Хельгу такой, какая она
есть, и безо всяких к тому поводов испытывал теплое чувство благодарности к
богам, не оставившим его единственным ребенком у отца.