"Елизавета Дворецкая. Щит побережья ("Корабль во фьорде" #3) " - читать интересную книгу автора

видно, к амулету. Старуха подняла руки перед собой, то ли защищаясь, то ли
готовясь бежать.
Учащенно дыша, Атла вытаращила глаза: что с ними? А потом поняла: они
сами ее испугались. Видно, поняли, что сейчас она способна даже укусить.
Изумление и ужас "противников" были нелепы, дики, даже смешны. Атла хотела
засмеяться, вместо этого кашлянула, и звук получился глухим, отрывистым,
похожим на лай.
Оба мужчины попятились, старуха слабо всплеснула руками, загребла ими
холодный воздух, словно хотела отплыть назад. И Атла пошла в глубь осинника,
теперь уже не торопясь, наслаждаясь своим призрачным могуществом и помахивая
знаком победы - сморщенной маленькой брюквой, держа ее за хвост, как крысу.
Она даже запела, вспоминая пиры в усадьбе Перекресток:
Троллей грозный недруг*
______________
* Недруг троллей - бог Тор, Тор топора - поэтическое обозначение
мужчины-воина.

Топора на рати
Смёл врагов несмелых...
Но дальше трех строчек дело не пошло: собственный голос показался Атле
каким-то зажатым, грубым, неприятным. Радость нелепой победы растаяла,
мгновенное торжество сменилось тоской, вязкой, как мокрый снег, и
непроглядной, как зимние облака. Нашла, чему радоваться! Атла снова
вспоминала глупые лица напуганных рабов и злилась: на них, на себя, на весь
свет. В этом испуге было что-то такое горькое для Атлы... Лучше бы ей их не
встречать! Даже брюква уже была ей ненавистна, и только из упрямства она не
выбросила "славную добычу". Надо же будет что-то показать Вальгарду. Пусть
знает, что не он один способен наводить ужас своим видом...
Задумавшись, Атла не сразу заметила, как впереди мелькнуло что-то
живое. До избушки было уже недалеко, она ощущала себя почти в безопасности,
как вдруг из-за елей выскользнула человеческая фигура. Атла вздрогнула,
подалась назад, впившись глазами во встречного. И застыла в изумлении:
человечек, мелкими семенящими шажками спешащий ей навстречу, ростом был с
десятилетнего ребенка, но по сложению казался взрослым мужчиной, чуть
толстоватым, но довольно-таки ловким. Облезлая меховая шапчонка сидела на
круглой голове боком, даже не без некоторой лихости; на ходу человечек
кутался в короткий меховой плащ, пряча руки. Не замедляя шага, он
проскользнул мимо Атлы и скрылся между деревьями; на нее он лишь бросил
беглый, нагловато-приветливый взгляд и ухмыльнулся, показывая зубы с одной
стороны рта. В ухмылке его было что-то заговорщицкое, точно они с Атлой шли,
независимо друг от друга, по одному и тому же делу. Притом такому, какое не
делает им чести.
Обернувшись вслед проходящему, Атла сразу же потеряла его из виду и
снова осталась в лесу одна. Встречи с людьми, которых она так боялась,
прошли нелепо: сначала ее испугались, потом не заметили... То есть заметили,
но не удостоили словом. Атла чувствовала растерянность: подобного
равнодушия, беглой ухмылки она не ждала. Если бы встречный накинулся на нее
с расспросами, даже обвинил бы в краже брюквы - это было бы понятно. Что
здесь за странная местность такая? Она ничего не понимала. Уж не померещился
ли ей этот карлик...