"Фридрих Дюрренматт. Из записок охранника (1980)" - читать интересную книгу автора

- Откуда вы взяли? - насторожился я.
Чиновник положил листок обратно в папку и взглянул на меня. Я вдруг
понял, что этот молодой еще человек в белом кителе и серой рубашке без
галстука устал, как устают после многолетней непрерывной работы мысли, и что
это постоянное напряжение наложило отпечаток на геометрически четкие черты
его лица. Одновременно мне стало ясно, что в его голове таится чуткий и
расчетливый ум и что его взгляд отточен даром неподкупной наблюдательности.
Такие люди опасны. Я решил быть начеку.
- Я читал кое-что из того, что вы написали, - после паузы сказал
чиновник и отвел глаза в сторону.
Главное было сказано. Мы снова посмотрели друг на друга и с минуту
помолчали. За окном во дворе вдруг послышался детский смех.
- Смеха детей в нашем городе вы тоже не заметили. - В голосе чиновника
звучала горечь.
- Относятся ли мои писания к тем случаям, когда вправе вмешиваться
охранники? - спросил я, охваченный смутным подозрением.
- Интеллектуальная деятельность не наказуется ни при каких
обстоятельствах, даже если она противоречит точке зрения администрации, -
решительно возразил он.
- Скажите, те служащие, что приходили в мою комнату и делали какие-то
замеры, шпионили за мной? - спросил я с издевкой в голосе и удобнее
устроился в кресле.
- Мы обеспокоены образом вашей жизни и ваших мыслей и намерены вам
помочь, - ответил он, не обратив внимания на мой вопрос. Это была его первая
ошибка, ею следовало воспользоваться.
- Вот не думал, что я представляю угрозу для города, - рассмеялся я.
Чиновник молча и, как мне показалось, с некоторым удивлением посмотрел
на меня. Его, похоже, поразила моя мысль.
- Город боится меня, - сказал я с показным равнодушием, хотя на самом
деле мне было очень не по себе. - Я не хочу ему служить.
- Об этом не может быть и речи, - ответил наконец чиновник. - Мы никого
не боимся. Но вы угрожаете самому себе, нас беспокоит только это, и ничего
больше. Вы все еще не поняли, в каком мире живете.
За окном снова послышался детский смех.
- Зато это хорошо поняли те, что вкалывают в пыльных складских
помещениях или на грязных сельскохозяйственных предприятиях, те, что до
смертного часа ишачат на бесчисленных фабриках, если, разумеется, не решатся
перейти в службу по уборке мусора, которая работает пока очень плохо, -
отпарировал я, обозленный детским смехом, и пустил струю сигаретного дыма в
лицо чиновнику. Он, казалось, не заметил моей бестактности и продолжал
сидеть неподвижно,
- Вы презираете людей, - сказал он. - Но у вас еще остался последний
шанс.
- У нас с вами нет никаких шансов, если вы называете шансом возможность
стать подсобным рабочим, - заметил я. - Администрация позаботилась о том,
чтобы у нас не осталось никаких шансов. Она превратила мир в огромный
муравейник. Я был солдатом. Я сражался за лучшую долю.
- У вас был приказ покончить с бандитами, - поправил меня чиновник,
слегка приподняв брови: это движение я замечал у него всякий раз, когда он
оказывался в затруднительном положении.