"Фридрих Дюрренматт. Из записок охранника (1980)" - читать интересную книгу автора

ремесленниками. Когда я вышел из своей комнаты, чтобы совершить
бессмысленное убийство, я увидел засунутую под дверь до половины разорванную
записку: на следующий день меня приглашали к чиновнику администрации.
Комната, куда мне надлежало явиться, находилась в огромном доме в
центре города. Должно быть, когда-то в этом доме была школа, а теперь на
третьем этаже размещались различные отделы администрации. Лестницы были
старые и грязные, стертые бесчисленными шаркающими подошвами, в окнах
недоставало стекол, в коридор откуда-то доносилось тиканье старинных
напольных часов; еще один коридор до самого потолка был заставлен старыми
партами. На первом и втором этажах, похоже, были жилые помещения; какой-то
малыш быстренько прошмыгнул у меня между ног и скрылся в одном из проходов.
На третьем этаже мне пришлось потратить уйму времени, прежде чем я нашел
нужный отдел, так как комнаты были пронумерованы беспорядочно, без всякой
последовательности. Помимо прочего, в этом коридоре было значительно темнее,
чем этажом ниже. Я выглянул в открытое окно и увидел, что нахожусь в здании
прямоугольной формы; внутри прямоугольника был вымощенный булыжником двор,
необычайно захламленный. Вокруг валялись ржавые велосипедные рамы, сломанные
садовые скамейки, разбитые пишущие машинки, погнутая посуда, пестрый детский
мяч. В самом центре, рядом с раскуроченным старым матрацем, в котором играли
котята, стояла сгнившая фисгармония. Поперек двора была натянута веревка, на
которой, видимо, уже давно висело поношенное, желтое белье. Между
булыжниками буйно разрасталась высокая трава. Я отвернулся от окна и
продолжил поиски. Пол в коридоре был покрыт стершимся линолеумом. Вокруг
стояла тишина, только раз мне показалось, будто я слышу треск пишущей
машинки. Когда я наконец отыскал нужную мне дверь и постучал, мне открыл
молодой еще человек, одетый довольно опрятно - белый китель, серые брюки и
серая же рубашка, но без галстука.
- Простите, - сказал он вместо приветствия. - Вас, наверно, сбила с
толку нумерация комнат. Здесь собраны отделы из разных департаментов. К
сожалению, каждый отдел принес сюда свой прежний номер. Так возникла
путаница, и посетители вынуждены попусту тратить время.
Он предложил мне обшарпанное, но удобное кресло с подлокотниками, а сам
сел на обыкновенный деревянный стул, стоявший за столом. Стол был
примитивный: четыре ножки и доска. На нем не было ничего, кроме картонной
папки и желтого карандаша.
- Спасибо, что пришли, - сказал чиновник, открывая папку.
- Так вы же администрация, - сказал я, смущенный его благодарностью и
удивляясь тому, что сидеть мне было много удобнее, чем ему. - Когда меня
вызывают, я повинуюсь не раздумывая. В вашем распоряжении полиция, стоит
только приказать.
- Вы служили в армии и оцениваете нас в соответствии со своими
солдатскими привычками, - возразил чиновник. - Между тем администрация -
организация иного рода, поэтому вы делаете ложное умозаключение.
Он говорил спокойно, деловито, будто речь шла о математике.
- В вашем случае мы не имеем права приказывать, - продолжал он. - Ведь
вы даже не состоите на службе. Если кто-то отказывается прийти к нам, мы
сами идем к нему, хотя это отнимает массу времени. Случается, что нам иногда
попросту не открывают, тогда мы бессильны что-либо сделать, прибегать к
помощи охранников мы можем лишь в очень редких случаях.
- Кого вы называете охранниками? - спросил я.