"Фридрих Дюрренматт. Судья и палач [D]" - читать интересную книгу автора

плывущие по синим небесным морям. Не отрываясь глядел старик на
беспрерывно менявшуюся погоду поздней осени. Всегда одно и то же, что бы
ни происходило, думал он, всегда одно и то же. Когда дорога резко
повернула и показалось озеро, как выпуклый щит лежавшее отвесно у их ног,
Чанц остановил машину.
- Я должен поговорить с вами, комиссар, - сказал он взволнованно.
- Что тебе надо? - спросил Берлах, глядя вниз на скалы.
- Мы должны побывать у Гастмана, иначе мы не продвинемся ни на шаг, это
же логично. Прежде всего нам нужно допросить слуг.
Берлах откинулся на спинку и сидел неподвижно, седой, холеный господин,
спокойно разглядывая молодого человека сквозь холодный прищур глаз.
- Бог мой, мы не всегда властны поступать так, как подсказывает логика,
Чанц.
Лутц не желает, чтобы мы посетили Гастмана. Это и понятно, ведь он
должен передать дело федеральному поверенному. Подождем его распоряжений.
К сожалению, мы имеем дело с привередливыми иностранцами. - Небрежный тон
Берлаха вывел Чанца из себя.
- Это же абсурдно, - воскликнул он, - Лутц из своих политических
соображений саботирует дело. Фон Швенди его друг и адвокат Гастмана, из
этого легко сделать вывод.
Берлах даже не поморщился:
- Хорошо, что мы одни, Чанц. Может быть, Лутц и поступил немного
поспешно, но из добрых побуждений. Загадка в Шмиде, а не в Гастмане.
Но Чанца нелегко было сбить с толку.
- Мы обязаны доискаться правды, - воскликнул он с отчаянием в
надвигающиеся тучи. - Нам нужна правда и только правда о том, кто убийца
Шмида!
- Ты прав, - повторил Берлах, но бесстрастно и холодно, - правда о том,
кто убийца Шмида.
Молодой полицейский положил старику руку на левое плечо и взглянул в
его непроницаемое лицо:
- Поэтому нам нужно действовать во что бы то ни стало, и действовать
против Гастмана. Следствие должно быть исчерпывающим. Нельзя всегда
поступать согласно логике, сказали вы. Но в данном случае мы должны так
поступать. Мы не можем перепрыгнуть через Гастмана.
- Убийца не Гастман, - сказал Берлах сухо.
- Может быть, Гастман только приказал убить. Мы должны допросить его
слуг! - воскликнул Чанц.
- Я не вижу ни малейшей причины, по которой Гастман мог бы убить Шмида,
- сказал старик. - Мы должны искать преступника там, где преступление
имело бы смысл, а это касается только федерального поверенного, -
продолжал он.
- Писатель тоже считает Гастмана убийцей, - крикнул Чанц.
- И ты тоже считаешь его убийцей? - насторожился Берлах.
- И я тоже, комиссар.
- Значит, только ты, - констатировал Берлах. - Писатель считает его
лишь способным на любое преступление, это разница. Писатель не сказал ни
слова о преступлениях Гастмана, он говорил только о его потенциях.
Тут Чанц потерял терпение. Он схватил старика за плечи.
- Многие годы я оставался в тени, комиссар, - прохрипел он. - Меня