"Фридрих Дюрренматт. Судья и палач [D]" - читать интересную книгу автора

касаться убийство?
- Если вы не имеете никакого представления о том, что Шмид под фамилией
доктора Прантля, мюнхенского приват-доцента по истории американской
культуры, присутствовал на приемах, которые Гастман давал в своем доме в
Ламбуэне, то вся полиция обязана по причине своей полной
криминалистической непригодности подать в отставку,-заявил фон Швенди и
возбужденно забарабанил пальцами правой руки по столу Лутца.
- Об этом мы ничего не знаем, дорогой Оскар,- сказал Лутц, с
облегчением вспомнив, наконец, имя национального советника. - Ты мне
сообщил сейчас большую новость.
- Ага, - сухо произнес фон Швенди и замолчал, в то время как Лутца все
больше охватывало сознание своей подвластности и предчувствие, что теперь
ему придется шаг за шагом во всем уступать требованиям полковника. Он
беспомощно оглянулся на картины Траффелета, на марширующих солдат, на
развевающиеся швейцарские знамена, на сидящего на коне генерала.
Национальный советник с некоторым торжеством заметил растерянность
следователя и, наконец, добавил к своему "ага", как бы поясняя его:
- Полиция, значит, узнает большую новость; полиция, значит, опять
ничего не знала.
Как ни неприятно ему было и сколь невыносимым ни делала бесцеремонность
фон Швенди его положение, следователь все же должен был признать, что Шмид
бывал у Гастмана не по делам службы и что полиция понятия не имела о его
посещениях Ламбуэна. Шмид это делал по личной инициативе, закончил Лутц
свое нескладное объяснение. По какой же причине тот взял себе фальшивое
имя, пока что для него загадка.
Фон Швенди наклонился вперед и взглянул на Лутца своими покрасневшими
заплывшими глазами.
- Это объясняет все, - сказал он, - он шпионил в пользу одной
иностранной державы.
- Что ты говоришь? - воскликнул Лутц еще более растерянно.
- Мне сдается, - сказал национальный советник, - что полиция должна
теперь прежде всего выяснить, зачем Шмид бывал у Гастмана.
- Полиция должна прежде всего узнать что-нибудь о самом Гастмане,
дорогой Оскар, - возразил Лутц.
- Гастман совершенно безопасен для полиции, - ответил фон Швенди, - и
мне не хотелось бы, чтобы ты или кто-либо из полиции им занялся. Таково
мое желание, он мой клиент, и мое дело позаботиться о том, чтобы его
желания были выполнены.
Это наглое заявление настолько обескуражило Лутца, что он сперва не
смог ничего возразить. Он зажег сигарету, в своем замешательстве даже не
предложив закурить фон Швенди. Затем он уселся поудобней на стуле и
возразил:
- Тот факт, что Шмид бывал у Гастмана, к сожалению, вынуждает полицию
заняться твоим клиентом, дорогой Оскар.
Но фон Швенди не дал себя сбить с толку.
- Он вынуждает полицию прежде всего заняться мной, так как я адвокат
Гастмана,-сказал он.- Ты должен радоваться, Лутц, что имеешь дело со мной:
я хочу помочь не только Гастману, но и тебе. Разумеется, дело это
неприятно для моего клиента, но для тебя оно еще более неприятно, ведь
полиция до сих пор ничего не добилась. Я вообще сомневаюсь, прольете ли вы