"Фридрих Дюрренматт. Подельники" - читать интересную книгу автора

двойственное впечатление. Как свободный предприниматель я вызываю симпа-
тию, но мой бизнес внушает отвращение, хотя предприятия других бизнесме-
нов только кажутся не столь радикальными. В сущности, деловой мир прин-
ципиально радикален. Слабый идет ко дну, сильный карабкается наверх,
правдами или неправдами - как повезет. Ты не знаешь ни отца, ни матери?
Не имеет значения. В семь лет сбежал из сиротского приюта? Не играет ро-
ли. В девять лет возглавлял банду? Неважно. В семнадцать пристрелил од-
ного толстомордого в "Томми-баре"? Бывает. При других обстоятельствах я
мог бы стать генералом, кардиналом, политиком или магнатом. Обстоя-
тельства не главное, главное - характер: чтобы считать, управлять, уби-
вать, любить и счастливо жениться нужно иметь одно - душевные силы.
(Встает на колени. Достает бумажник, растроганно показывает фотографию.)
Моя семья. Моя жена Перпетуя, этой весной мы справили нашу серебряную
свадьбу, моя дочь Анджела, ей двадцать четыре, моя дочь Приска, двадцать
три, моя дочь София, двадцать два, моя дочь Регина, двадцать один, а вот
эта славная мордашка, это Лоретта, ей двадцать. (Прячет бумажник, пово-
рачивается спиной к публике, торжественно кладет розу на кофр.) На этом
фоне понятно, почему пришлось убрать Энн. Я убил ее из тактических сооб-
ражений: в общем-то она меня забавляла. Не потому, что спала с Доком.
Смешно было то, что она панически меня боялась. Она, кажется, вообража-
ла, что я устранил ее предшественницу Китти. А Китти давно содержит бор-
дель на западном побережье. И Энн совершила немыслимую вещь: изменила
мне с моим же собственным служащим. Забавно. Вот что значит дать маху.
(Кладет шляпу на кофр поверх розы.) То, что Док не догадался, с кем
спит, - другое дело: что эти интеллигенты понимают в жизни! Да разве они
умеют ею пользоваться! А Док со своим некродиализатором мне полезен, и
еще как! Тем больше у меня было оснований не обижаться на него за связь
с Энн, напротив, я готов был дать им свое благословение, видит бог, я
человек великодушный, но тут на арену вышел Коп, Коп, которого я уже
где-то встречал и на которого никак не могу выйти, он отстегивает Доку
двадцать процентов, и мне приходится действовать, а достать Дока можно
только через Энн, а выйти на Копа - только через Дока. Значит,
единственным слабым местом Дока оказалась Энн. Потому что он позволяет
себе роскошь испытывать угрызения совести. Как все интеллектуалы. Они
воспринимают мир одновременно в двух видах: каков он есть и каким должен
быть. В мире, каков он есть, они живут. Из мира, каким он должен быть,
они берут мерки для вынесения обвинительного приговора миру, в котором
живут. Известный старый трюк: чувствуя себя виновными, они себя оправды-
вают. Этот сброд не пригоден к борьбе за власть. Они барахтаются в соз-
нании собственной вины. Они даже чувствуют себя ответственными за сотво-
рение мира, но вся их ответственность - плод воображения, роскошь, поз-
воляющая избегать любого решительного поступка. (Снимает ботинки.) Доб-
рый Док! Он будет чувствовать себя ответственным за смерть Энн, из стра-
ха перед моей местью прекратит бунтовать, переметнется от Копа ко мне и
еще больше отяготит свою совесть. Лифт идет.
Из лифта появляется Док с пакетом продуктов, шампанским и красной ро-
зой. Кладет продукты и розу на кофр.
Док. Привет, Босс.
Босс. Привет, Док. Я вас не узнаю. Наконец-то вы еще раз побывали на-
верху?