"Маргерит Дюрас. Матрос с Гибралтара" - читать интересную книгу автора

отказался от мысли пройти через площадь. Просто поднялся и ушел восвояси.
Узкими улочками снова добрался до кафе, где провел все утро. Даже не
дожидаясь, пока я заговорю, по одному моему виду официант сразу понял, что
произошло.

- Большой стакан мятного ликера со льдом, - проговорил он, - вот что
нужно синьору.

Я выпил его залпом. Потом, удобно развалившись на стуле, не торопясь
выпотел его наружу, так прошло время, пока не наступил час встречаться с
Жаклин.

Это была моя единственная прогулка по Флоренции, я хочу сказать,
единственная туристическая прогулка. После чего целых два дня я вообще, не
выходил из кафе.

Было только одно существо, чье общество подходило мне в те дни, -
официант кафе, где я проводил время, потому я туда все время и возвращался.
С десяти утра до полудня и с трех до семи я наблюдал, как он обслуживает
посетителей. В остальное время он занимался мной. Время от времени приносил
газеты. Иногда разговаривал. Ну и жара, говорил мне он. Или же: кофе со
льдом, это лучшее, что можно пить в такую жару. Утоляет жажду и бодрит. Я
внимал ему. И послушно пил все, что он мне советовал. Судя по всему, ему
пришлась вполне по душе та роль, которую ему выпало играть передо мною.

Пока я проводил время в кафе в обществе своего официанта, выпивая по
пол-литра всяких напитков в час, жизнь еще казалась мне вполне сносной, я
хочу сказать, стоила того, чтобы жить. Весь секрет заключался в полной
неподвижности. Я не находил у себя ровно ничего общего с туристами. Ведь у
них-то явно не было особой потребности без конца пить. От нечего делать я
представлял себе, будто они наделены от природы какой-то особой, губчатой
тканью, вроде, если угодно, той, что у листьев кактуса, и это отличие -
ясное дело, помимо их воли - и предопределило эту тягу таскаться по жаре.

Я пил, читал, потел и время от времени менял место. Выходил из кафе и
усаживался на террасе.

Кроме того, чуть не забыл, я же еще наблюдал за улицей. Поток туристов,
заметил я, редел к полудню. И снова набирал силу к пяти. Их было не счесть.
Жара им была нипочем. Несмотря на особую ткань, они все равно казались мне
единственными в городе героями - доблестными героями туризма. А вот я - я
был позором туризма. Я навеки опозорил себя. Однажды я даже признался в этом
официанту своего кафе: "Я так и не увижу Флоренции. Мне нет прощения". Он с
улыбкой ответил, что это вопрос темперамента и вовсе не зависит от воли,
просто одни могут, а другие не могут. Он был уверен в своих словах, уж ему
ли не знать, как ведут себя люди в сезон жары. Потом любезно добавил, что
мой случай один из самых типичных, с какими ему доводилось сталкиваться. Я
так гордился его ответом, что в тот же вечер не утерпел и слово в слово
пересказал его Жаклин.