"Маргерит Дюрас. Матрос с Гибралтара" - читать интересную книгу автора

меня в покое. Я вернулся в кафе, которое было рядом с рестораном. Время
прошло незаметно. В семь вечера я все еще был там. На сей раз Жаклин
обнаружила меня за стаканчиком мятного ликера. Она опять возмутилась. Стоит
мне сдвинуться с места, и я сразу же умру, оправдался я. У меня и вправду
была уверенность, что так бы оно и случилось, но в то же время я не
сомневался, что завтра все как-нибудь наладится.

Назавтра ничего не наладилось. Однако в тот день я все-таки предпринял
обещанные усилия. После завтрака, через час, как ушла Жаклин, я выбрался из
кафе, куда все-таки не преминул вернуться, и устремился по улице Торнабуони.
Где тут Арно? Я спросил дорогу у одного туриста, который тотчас же мне ее
указал. По правде говоря, больше всего мне хотелось поглядеть на дохлых
рыбин, что плавают на поверхности реки. Я увидел их с набережной. Газеты
явно преувеличивали. Рыбины действительно были, но далеко не так много, как
писали. Я был разочарован. Что же до Арно, то у нее не было почти ничего
общего с той речкой, что я видел по дороге из Пизы, или, иначе говоря, с
рекой моей юности. Сточная канава какая-то, подумал я про себя, грязный
ручеек, и вдобавок полно дохлой рыбы. Но это ведь Арно, с какой-то неохотой
напоминал я себе. Тщетно. Эти увещевания не возымели никакого эффекта. И я
побрел прочь. На улицах было полно народу, но главным образом туристов. Все
они явно страдали от нестерпимой жары. Среди них я заметил пару-тройку тех,
что торопливо, почти бегом, шли от Арно. Пытаясь хоть как-то подбодрить
себя, я устремился за ними и вскоре оказался на площади. Я сразу узнал ее.
Где же я мог ее видеть? А, на открытках, догадался я. Ну, конечно, это была
знаменитая площадь Синьории. Я остановился на краю площади. Что ж, отлично,
вот она! - подумал я про себя. Вся площадь буквально пылала под солнцем.
Только при одной мысли пересечь ее я едва не лишился чувств. И все-таки,
ничего не поделаешь, раз уж я здесь, надо бы по ней пройтись. Все туристы
так делали, иначе нельзя. Вон там среди них даже женщины и дети, и те идут.
Что они, из другого теста, что ли? Нет, надо и мне, подумал я, но тут
совершенно неожиданно для самого себя вдруг взял и уселся на ступеньку
галереи. Я выжидал. Рубашка мало-помалу намокала и прилипала к телу. Пиджак
тоже стал намокать и теперь уже начал липнуть к рубашке. А я, внутри пиджака
и рубашки, думал об этом и не мог уже думать ни о чем другом. Воздух над
площадью, если можно так выразиться, был расцвечен всеми цветами радуги и
струился, будто над огромным чайником. Все, пошел, снова повторил себе я. Но
тут прямо к галерее стал приближаться какой-то рабочий. Остановился в
нескольких метрах от меня, вытащил из портфеля огромных размеров разводной
ключ и отвинтил кран, который был прямо у моих ног. Вода побежала, сразу до
краев заполнив желобок. Я смотрел на нее, и у меня вдруг закружилась голова.
Приникнуть губами к этому отверстию и наполниться до краев, как этот
желобок. Но, к счастью, в тот момент на поверхность моей памяти всплыли
дохлые рыбины. Кто знает, может, это вода из Арно. Так что я не пил, но
снова, еще пуще прежнего, стал думать о ней, о Магре. С тех пор как я
приехал сюда, каждый предмет, каждый час делали ее для меня все желанней и
желанней. Я чувствовал, что нужно еще немного, совсем малость, чтобы я
отправился в Рокку. Мало-помалу, не спеша, я все равно туда доберусь. Однако
эта малость, которой все не хватало, она появилась еще не в тот день. Видно,
одной этой площади оказалось недостаточно. Впрочем, я и сам не дал ей как
следует дозреть. Ведь стоило мне увидеть воду в желобке, как я окончательно