"Маргерит Дюрас. Летний вечер, половина одиннадцатого" - читать интересную книгу автора

- В котором часу это было?
- Точно не знаю, было еще темно. Они подняли свист по всему городу. А
вон там что-то грохотало на крыше, от ветра, что ли. Они так злились, просто
кипели. Мы уснули поздно.
- Очень поздно?
- По-моему, солнце уже взошло. Да. Я лежала и видела небо. Мы с Пьером
говорили, говорили, кажется, до самого рассвета.
Клер ждет. Мария не расспрашивает ее. Возвращается Жюдит. Клер любит
Жюдит, дитя Пьера.
- Грозы больше не будет никогда, - говорит она Жюдит. - Не надо
бояться.
- Никогда?
Никогда, обещают ей. Она убегает путешествовать дальше по коридорам
отеля. Возвращается Пьер. Все готово, говорит он. Он заполнил гостевые
карточки. Извиняется, что заставил их ждать. И умолкает. Клер не смотрит на
него с утра. Она курит, опустив глаза. Нет, они не пришли друг к другу, не
пришли даже до рассвета, в темноте коридоров. Мария ошибалась. Если они не
смотрят сегодня друг на друга, как вчера, если каждый избегает взгляда
другого, то лишь потому, что они признались друг другу в своей любви,
признались шепотом, когда небо порозовело над пшеничными полями, когда
незримо вернулась к ним Мария вместе с этим душераздирающим рассветом,
невыносимым уже потому, что так сильна эта новая любовь. Что делать с
Марией, что?
- Надо все-таки заглянуть в Сан-Андреа, - говорит Пьер. - Два подлинных
Гойи. Зайдем, хотя бы для того, чтобы не жалеть потом.
Входят какие-то люди. Женщины. Пьер ни на кого больше не смотрит.
- Я устала, - вздыхает Мария. - Идите, я подожду вас.
- Что же ты пила? - спрашивает Клер.
- Бутылку коньяка. Я подожду вас в машине. К полудню мне станет лучше.
Они обменялись быстрым взглядом. И об этом они, наверно, говорили ночью
и в который раз надеялись, что Мария образумится. И надеялись, и
порадовались бы, будто она чем-то занята вдали от них, а не погружена в свое
новое горе.
Они спускаются по лестнице. Прохлада после душа так мимолетна, и, когда
Мария выходит в знакомый двор, снова наваливается усталость, неодолимая, как
рок. Сколько понадобится сил, чтобы вырвать Родриго Паэстру из пшеницы, с
его пшеничного ложа. Придется все им рассказать, встать на пути их
нарождающегося желания, не ехать в Мадрид, где должна свершиться сегодня
вечером их любовь. Мария смотрит, как они укладывают вещи в машину, - она не
помогает им, - и они смеются, выполняя вдвоем эту мелкую поденщину, от
которой Мария бы стонала.
Она садится впереди, рядом с Пьером. За ее спиной Клер, ни о чем не
спрашивая, складывает валявшийся на сиденье плед. Мария видит, как она это
делает, но ничего не объясняет. Они едут через городок, тем же путем, что и
Мария ночью. Одиннадцать часов. Четверо полицейских еще несут охрану на
площади; после ночи бесплодных поисков они так же вымотаны, как и Мария.
Церковь Сан-Андреа тоже на площади. Рядом с мэрией. Тела убитых, должно
быть, еще там. Их охраняют.
- Они так и не поймали его, - говорит Пьер.
Он останавливает машину в тени, напротив кафе, которое было открыто