"Маргерит Дюрас. Летний вечер, половина одиннадцатого" - читать интересную книгу автора

Он курит быстрее ее. Его сигарета догорела. Он гасит окурок об пол в
узеньком свободном пространстве, оставшемся между ним и Марией в этом
коридоре, среди неподвижных спящих тел. Ливни теперь короткие, не дольше
вздоха Клер.
- Ты ведь знаешь, Мария. Я тебя люблю.
Сигарета Марии тоже догорает, и она гасит ее так же, как Пьер, об
оставшуюся свободной плитку пола.
- Я знаю, - говорит она.
Что происходит? Что будет дальше? Вправду ли гроза кончается? Налетают
ливни, словно ведра воды выплескивают на стеклянную веранду, на крыши. Стук
капель, шум дождя длится всего несколько секунд. Надо было уснуть, пока
гроза не разбушевалась снова. Смириться с мыслью о том, что ночь потеряна,
пока не настала эта минута.
- Тебе надо поспать, Мария.
- Да. Но такой шум.
Она могла бы сделать это, могла бы перекатиться на бок, и все ее тело
прижалось бы к нему. Они бы встали. Ушли бы вдвоем далеко-далеко от спящей
Клер, и воспоминание о ней становилось бы все бледнее по мере того, как
проходила бы ночь. Он это знает.
- Мария. Мария. Ты моя любовь.
- Да.
Она так и не двинулась с места. На улице опять свистят, и кажется, что
скоро рассвет, что он все ближе, ближе. Нет больше молний, только слабые,
далекие сполохи. Опять стонет Клер, преследуемая воспоминанием о руках
Пьера, сжимающих ее бедра, такие беззащитно доступные. Но к этому можно
привыкнуть, как к мягкому поскребыванию сонного дыхания детей. И запах дождя
окутывает желание Клер, размывает его неповторимость, сводит его вровень с
желанием, что бушует этой ночью в городке.
Мария тихонько привстает, чуть поворачивается к Пьеру, замирает и
смотрит на него.
- Это так нелепо, но я видела Родриго Паэстру. Он там, на крыше.
Пьер спит. Он уснул сразу, как ребенок. Мария вспоминает, что он всегда
засыпал так.
Спит. Это до того несомненно, что хочется улыбнуться. А разве она не
была заранее в этом уверена?
Она еще приподнимается. Он даже не шелохнулся. Она встает на ноги,
слегка коснувшись его тела, погруженного в сон, освобожденного, одинокого.
Мария выходит на балкон и смотрит на часы - они, оказывается, были на
ней, у нее на запястье, ее часы. Половина первого. Через три часа, не позже
в это время года, рассветет. И Родриго Паэстра все в той же позе смертника,
в какой она увидела его впервые, ждет рассвета - а на рассвете его убьют.

IV

Небо над городком стало выше, хотя вдали оно еще нависает над самыми
пшеничными полями. Но это почти конец. Молнии полыхают не так ярко. Раскаты
грома теряют силу. Через два с половиной часа наступит рассвет, наступит в
любую погоду. Скверный рассвет пробьется сквозь тучи, скверный рассвет для
Родриго Паэстры. А пока все спят в отеле и в городке, не спит только она,
Мария, и Родриго Паэстра.