"Маргерит Дюрас. Боль " - читать интересную книгу автора

двадцать дней я с неизменной радостью смотрела, как он ест, я не могла к
этому привыкнуть. Иногда от радости я тоже плакала. Он не замечал меня. Он
меня забыл.
Силы возвращаются.
Я тоже начинаю есть, начинаю снова спать. Я набираю вес. Мы будем жить.
Как он, в течение семнадцати дней я не могла есть. Как он, семнадцать
дней не могла спать, во всяком случае, мне кажется, что я не спала. На самом
деле я сплю два-три часа в сутки. Я засыпаю где придется. Просыпаюсь в
страхе, это ужасно, каждый раз я думаю, что он умер, пока я спала. По ночам
меня по-прежнему лихорадит. Врач, который приходит к нему, обеспокоен моим
состоянием. Он прописывает мне уколы. Игла ломается у меня в бедре, мои
мышцы словно окаменели. Сестра отказывается делать уколы. Нехватка солнца
провоцирует расстройство зрения. Я держусь за мебель при ходьбе, пол уходит
у меня из-под ног, я боюсь упасть. Мы едим выжимки мяса, из которого делали
для него сок. Они как вата, как бумага. Я больше не готовлю, только кофе. Я
чувствую, что смерть, о которой я так мечтала, подошла ко мне вплотную. Это
мне безразлично, и даже о том, что мне это безразлично, я больше не думаю.
Моя личность переместилась в него. Я только и могу, что бояться за него
при пробуждении. Я только и могу, что хотеть вместо него, за него. Вся моя
личность - в этом желании, и это желание, даже когда Робер Л. совсем плох,
остается несказанно сильным, потому что Робер Л. еще живет. Когда я потеряла
своего младшего брата и своего ребенка, я потеряла вместе с ними чувство
боли, она, так сказать, лишилась объекта и осталась в прошлом. Но теперь,
когда возродилась надежда, боль укоренилась в надежде. Иногда я удивляюсь,
что не умираю: ледяное лезвие день и ночь пронзает живую плоть, а я живу.
Силы возвращаются.
Нам сообщили о Мари-Луиз по телефону. В течение месяца мы скрывали от
него новость. Только во время его пребывания в оздоровительном центре для
депортированных в Верьер-ле-Бюиссон, когда он окреп, мы сказали ему о смерти
его сестры Мари-Луиз Л. Это было ночью. Кроме меня, в комнате была самая
младшая из его сестер. Мы сказали: "Мы должны сказать тебе то, что скрывали
от тебя". Он сказал: "Вы скрывали от меня смерть Мари-Луиз". Мы сидели
вместе до утра, мы не говорили о ней, мы ни о чем не говорили. Меня вырвало.
Кажется, нас всех рвало. Он сидел на кровати, положив руки на трость, и
повторял: "Двадцать четыре года". Он не плакал.
Он все больше набирался сил. В какой-то день я сказала ему, что нам
придется развестись, что я хочу ребенка от Д. и надо, чтоб ребенок носил имя
отца. Он спросил, не считаю ли я возможным, что когда-нибудь позже мы опять
будем вместе. Я сказала, что нет, что решила это еще два года назад, когда
встретила Д., и не изменю своего решения. Я сказала, что даже если бы не
было Д., я все равно не вернулась бы к нему. Он не спросил меня, почему я
ухожу от него, я не объяснила причин.
Мы живем в доме отдыха для депортированных в Савойе на берегу озера
Анси в придорожном отеле-ресторане. Август 1945-го. Хиросима. Это там мы
узнаем о Хиросиме. Он прибавил в весе, потолстел. У него нет сил таскать
свой прежний вес. Он ходит с палкой, я и теперь вижу эту массивную палку из
темного дерева. Иногда кажется, что он вот-вот начнет крушить этой палкой
мебель, стены, двери, все, что попадется под руку, но только не людей, нет.
Д. тоже здесь, на озере Анси. У нас нет денег, чтобы поселиться в
отеле, где пришлось бы платить.