"Дэйв Дункан. Меченные проклятием" - читать интересную книгу автора

сказать не посмели - они ведь знали, что он всегда тут останавливается. То
есть он поступил, как поступал обычно, проехать же дальше без задержки
значило бы признать свое поражение.
Боль раскаленными гвоздями впивалась ему в челюсть. Утренний воздух
обдавал холодом его воспаленное лицо. А кое-кто из всадников уже скинул
балахон, оставшись голым по пояс. Только он один еще кутался в толстый
шерстяной плащ и старался не показать, какой его бьет озноб.
Со своего места он обозревал всю Тарнскую Долину - стада на склонах,
луга, хлеба, плодовые сады, дома, укрытые частоколом. Именно отсюда он
увидел Долину в первый раз, совсем малышом, когда его отец остановился тут.
"Пожалуй, годится, - сказал его отец и взлохматил ему волосы. -
Думаешь, ты сумеешь завоевать для нас эту долину, малый?"
Женщины засмеялись, а может быть, Могион и Тилион тоже засмеялись,
хотя он не помнил, были ли его братья рядом, или они ничего не слышали. Но
смех женщин его разозлил, а потому он с криком ринулся по склону вниз,
размахивая своим детским копьем. Он был самым первым из Тарнов, вступившим
в долину. И с тех пор в Тарнской Долине всегда жили Тарны. Прошлой ночью он
не мог заснуть от боли и попытался перечислить в уме их всех, но это ему не
удалось. Однако общее их число было ему известно. Включая жен и мужей,
родом не из Долины, было их триста двадцать шесть.
Сказать правду, видел Долину он теперь далеко не так ясно, как прежде
- такой, какой она жила в его памяти. Под ярким летним солнцем по холмам и
незрелым хлебам скользили тени облачков. Нестерпимым блеском вспыхивали
заводи речки. Но его старческие глаза уже не различали людей, и он даже не
был уверен, что это: коровы или пни.
Но мысленно он видел все: амбары, мастерские, водяную мельницу, дома,
расположенные аккуратными кругами. Несколько каменных домов все еще стояли,
но провалившиеся черепичные крыши теперь заменились соломенными. И его
недостроенная крепостца. Полвека назад все было иным. Долина не называлась
Тарнской. Несколько поломанных изгородей, пеньки фруктовых деревьев,
разваливающаяся вилла времен империи, несколько более новых крестьянских
домов в еще худшем состоянии и почти погребенные в земле руины замка,
восходящие к доимперской эпохе. Даже и теперь дети находили в высокой траве
проржавевшие мечи и броню. Война, Проклятие Моуль, прокатывалась по этой
земле туда и сюда, выжимая людей, как плоды под прессом. Долина просто
ждала, кто первый ею завладеет.
И завладел ею Гамион Тарн, он и три его сына, а теперь там под
присмотром матерей играли праправнуки Гамиона. Как бы они завопили от ужаса
и кинулись бежать, если бы увидели подкрадывающегося к ним того
давным-давно умершего зарданца. Он родился в Куолии, где родился и его
отец, но все равно они были зарданскими воинами, а потому на пороге юности
уродовали свои лица, чтобы наводить страх на врагов.
Гамион решил стать цивилизованным, запрячь своего боевого коня в плуг.
И осуществил свой замысел в полной мере. В Тарнской долине он начал носить
тканые одежды вместо звериных шкур. Он запретил сыновьям отрезать себе
носы, когда они достигли юности, запретил им отрезать половые члены врагов
в качестве трофеев, запретил им нападать на соседей, грабить их и
насиловать.
И последний из этих сыновей был стареющим толстым земледельцем,
погибающим из-за гнилого зуба. Он был сын зарданского воина - и за всю свою