"Сара Дюнан. Родимые пятна ("Частный сыщик Ханна Вульф") " - читать интересную книгу автора

- Принимаю.

Но примет ли меня клиентка? У леди явно имелись сомнения.
- Мне не хотелось бы, мисс Вульф, показаться невежливой, но я не
уверена, что эта работа годится для женщины.
Мадам, если бы у меня была возможность штрафовать своих клиентов за
подобные грубости, мне наверное не пришлось бы вести с вами этот разговор.
- Да, мисс Патрик, мне понятны ваши колебания. - Я хотела назвать ее
миссис, но по телефону это всегда звучит как дефект речи. - Однако в
некоторых случаях, особенно когда исчезнувшая особа является юной девушкой,
женщина способна лучше справиться с этой работой. - Давай, Вульф, уговаривай
ее, гни свои коленки! - Впрочем, если вы сомневаетесь, я не стану больше
отнимать у вас время.
Последовала долгая пауза. Не могу не заметить, что эти игры здорово
нервируют. Но все-таки она не бросила трубку, а заговорила:
- Возможно, вы правы. Хотя должна предупредить, что не приму решения,
пока не увижу вас. Можем ли мы встретиться сегодня после полудня? Я
сверилась с расписанием, одиннадцатичасовой поезд прибывает в три.
Роуз-коттедж находится неподалеку от станции.
Конечно, неподалеку, если ехать на такси. А вот если идти пешком по
январскому морозу, от которого зябнет и синеет нос, то это выходит прилично.
Не очень-то многообещающее начало, что тут скажешь... Роуз-коттедж находился
в самом конце улицы и оказался небольшим, но прекрасно сохранившимся зданием
восемнадцатого века, местечко из тех, где сорок лет назад еще можно было
встретить одинокую пожилую женщину с вязаной сумочкой и в очках. Но времена
Агаты Кристи миновали, и старомодные леди, подобные мисс Патрик, нуждались в
мужчинах, подобных моему другу Утешителю. И в женщинах, подобных мне.
- Вам чай с молоком, мисс Вульф, или с лимоном?
- Нет, благодарю. Я предпочитаю безо всего.
Она наливала чай, а я рассматривала ее. Августа Патрик, леди, наверняка
весьма уважаемая в местном приходе. Ей было больше лет, чем я подумала,
услышав по телефону ее далеко не старческий голос. Примерно шестьдесят пять.
Слишком стара, конечно, чтобы быть матерью юной девушки, но выглядит гораздо
моложе своих лет. Леди сидела совершенно прямо, будто аршин проглотила, явно
из тех, кого с младых ногтей приучают держать спину. Длинная шея, гладкие
седые волосы, собранные на затылке в строгий пучок. То, что называется
гордой посадкой головы. Когда я была подростком, ходила в балетные классы и
гораздо больше, чем теперь, заботилась о женственности своего образа, то
мечтала о такой осанке. Короче говоря, не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы
отличить балерину от страхового агента. Да и фотографии на пианино
подтверждали это: портрет строгого пожилого мужчины, исполненного достоинств
эдвардианских* времен, и две балерины в роли Умирающего лебедя- один снимок
недавний, цветной, а другой- поблекший, как давно увядшая любовь, но,
несмотря ни на что, изысканный. Хозяйка передала мне чашку, звякнувшую о
блюдце с неповторимым серебряным звуком тонкого дорогого фарфора. Вероятно,
она богата, или я ошибаюсь? Время покажет.
______________
* Имеются в виду времена правления короля Эдуарда VII (1901-1910), при
котором особенно процветало мужское щегольство.