"Сара Дюнан. Ножом по сердцу ("Частный сыщик Ханна Вульф") " - читать интересную книгу автора

широкий спектр от безнадежности до "на фига мне эти оздоровительные дела!".
Должна сознаться, я приготовилась всех их презирать за избыток богатства,
праздности и высокомерия. Но не получилось. Может, разодетые и при макияже
они смотрелись бы совсем иначе, но без всего этого женщины казались милыми в
своей простоте, едиными в желании отдохнуть и преобразиться, притом не
питающими особых иллюзий в отношении своей фигуры.
Мне особо импонировала одна, упорно не желавшая молодиться, ее я
запомнила по сауне. Лет пятидесяти с небольшим. Длинные темные волосы с
проблесками седины небрежно сколоты в пучок, допотопный домашний халат,
такой теперь найдешь разве что у старьевщика. Казалось, она это прекрасно
знает, но ей наплевать. "Замок Дин" с его услугами получила в виде подарка к
тридцатилетию свадьбы от дочери, привлекательной телепродюсерши, сидевшей
рядом за столиком. Мама и я - дружная семья. В нашей семье я такой
материнско-дочерней привязанности не припомню.
Слева от мамы - владелица бюро путешествий, назвалась "местным
ветераном", рядом с ней - прилично сохранившаяся дама, зовут Кэтрин,
работает в Сити, учит тех, у кого слишком много денег, куда их девать. При
всем моем предубеждении даже она оказалась вполне нормальной. Может, это
из-за диеты - недостаток витамина Е притупляет агрессию. У них и у меня.
На правах новенькой я задавала дурацкие вопросы, но практически
впустую. Кэрол Уэверли свое дело знала. Ни гвозди, ни посиневшая управляющая
из "Маркса и Спенсера" в местный фольклор е просочились. Вскоре разговор
жертв низкокалорийной диеты, как и следовало ожидать, устремился к еде и к
кулинарным фантазиям.
Кофе - понятно, без кофеина - все пили в салоне для отдыха,
одновременно слушая краткое сообщение одной из местных гурманок о винах
Лангедока, - на мой взгляд, возмутительный садизм распространяться на эту
тему там, где алкоголь под запретом. Проигнорировав лекцию, я вышла, чтобы
обследовать места обитания персонала.
Девушки (или косметологи, как настойчиво именовались они в буклете)
обитали в глубине одного из крыльев здания, их жилье было предусмотрительно
удалено от гостевого на почтительное расстояние. Выйдя из здания, я
пересекла безукоризненно подстриженную лужайку и нырнула в маленькую калитку
с надписью "Служебная территория". У персонала трава была явно не такая
зеленая, но ведь эти дамы не выкладывали по паре сотен в день, чтобы на нее
любоваться. Я оглядела окна. Лишь в некоторых еще горел свет. Утренняя смена
девушек начинается в восемь. Нелегкое дело - служение красоте. На верхнем
этаже пара окон раскрыта. Из одного слышалась музыка металлического
свойства, но слишком тихо, не разобрать, что именно. Комната пансиона. Я
всегда испытывала тайную нежность к ее первозданной простоте. Кейт считает,
что это во мне говорит Питер Пэн, не желающий жить в нормальном взрослом
доме. Сами решайте, какого я мнения на сей счет...
Интересно, что у них за жизнь, у этих пансионерок по ночам, прислужниц
днем, массирующих, похлопывающих, обрабатывающих воском и парафином, нежащих
бесконечный поток женщин, которые за один день тратят больше, чем те
получают в неделю. Возможно, здешние работницы - беззаветные служительницы
этого храма здоровья и красоты. Впрочем, искусить можно и самого преданного.
Кто знает, может, за окном одной из этих комнат притаилась новоиспеченная
сторонница пламенного марксизма и смысл ее жизни в беспощадном мщении
благодушному среднему классу? Скорей бы наступило утро.