"Мао Дунь. Суровая зима (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

сезонов сельскохозяйственного года; начинается с 11 числа одиннадцатого
месяца по лунному календарю.

- Годков ему от силы одиннадцать - двенадцать. Ростом с нашего Сяо-бао,
ну, может, чуть повыше. Сопли тоже за версту видно.
Кто-то громко засмеялся. Чжао А-да побагровел.
- Не веришь? Сам пойди погляди! Думаешь, не появился? Нет, появился!
Погоди-ка, дай вспомню, как это было. Так вот, нынешним летом мальчик,
истинный император то есть, тяжело заболел; три дня и три ночи без памяти
был. А как очнулся, оказалось - он волшебное слово знает. Толком ничего не
известно. Говорят, в середине восьмого месяца пошел он с людьми батат
выкапывать. Лежит поперек борозды камень. Здоровенный такой! А мальчик
возьми да и скажи камню: "Откатись!" Камень и вправду откатился. Вот,
значит, какое оно было, "волшебное слово"!
Односельчане во все глаза глядели на Чжао А-да, потом невольно перевели
взгляд на худенького Сяо-бао, прятавшегося за материнскую спину.
- Вообще-то давно ему пора явиться, истинному императору, - сказал
кто-то тихо, будто выдохнул.
- А еще что-нибудь говорил мальчик "золотые уста"? - допытывался А-сы.
Чжао А-да выпучил глаза, открыл было рот, но не прибавил ни слова -
лгать он не умел.
- В каждой деревне толкуют, будто это у них появился император, -
взволнованно сообщил он. - Годов ему одиннадцать - двенадцать, а сопли
точь-в-точь, как у Сяо-бао.
- Ай! Всего двенадцать? - воскликнула Сы данян. - Да пока он сядет на
трон, мои кости давно в земле сгниют. - Сы зябко поежилась.
Хэ-хуа, конечно, не упустила случая с ней сцепиться.
- Вот еще! Это только кажется, что долго. А время быстро бежит! Помогут
ему духи звезд,* которые военным да гражданским чинам покровительствуют, так
он и в двенадцать лет императором станет. А покуда твои кости в земле
сгниют, до тех пор никого в живых не останется.
______________
* По верованиям древних китайцев, все небесные светила - солнце, луна,
планеты и созвездия - заселены небесными духами.

- Может, и ты волшебное слово знаешь, бесстыжая! - огрызнулась Сы, хотя
слова Хэ-хуа пришлись ей по душе; уж очень ей хотелось, чтобы император
поскорее появился. Но уступать этой твари, да еще при народе!
Ссора, казалось, была неминуема, но тут вмешался в разговор все время
молчавший Хуан.
- Не надо ругаться, мы все здесь свои, - стал успокаивать он женщин и
обратился к А-да: - Цицзябан ведь недалеко отсюда? Не дальше одной девятки?
Значит, и наша деревня попала в полосу "багряного света". Несколько дней
назад в храме, у моста, Бодисатва лил слезы, и вода в реке покраснела. Да!
Уже скоро! Через полгода-год! Запомните это хорошенько!
Последние слова старика прозвучали пророчески, будто совиный крик.
Людей пробрала дрожь. Надежду сменил страх. Все невольно подумали о трех
соломенных божках, увешанных бумажными полосками. И те, кто уже выложил
пятьсот монет, почтительно взглянули на Хуана.
- Недавно еще три сосны срубили, - пробормотала Хэ-хуа, оглянувшись на