"Александр Дюма. Завещание господина де Шевелена ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

еще воздвигнуты весьма хитроумные сооружения, подобно тому как в центре
гостиной ставят какой-нибудь предмет, чтобы все могли сидеть вокруг него.
Из-за этого сооружения середина комнаты, представлявшая собой вторую
библиотеку внутри первой, оставляла свободным лишь узкий четырехугольный
промежуток, где мог беспрепятственно передвигаться только один человек.
Второму это было бы уже трудно; поэтому г-н де Вильнав весьма редко впускал
кого-нибудь - даже из близких друзей - в эту sanctum sanctorum [Святая
святых (лат.)].
Некоторые избранные просовывали голову в дверь и сквозь ученую пыль,
что беспрестанно носилась в воздухе, поблескивая под редкими лучами солнца,
проникавшими в эту скинию, могли увидеть библиографические тайны г-на де
Вильнава, подобно тому как Клодий, переодевшись в женское платье, смог из
атриума храма Исиды подсмотреть некоторые тайны Доброй богини.
Ведь здесь находились автографы: один только век Людовика XIV занимал
пятьсот папок.
Здесь были бумаги Людовика XVI, переписка Мальзерба, четыреста
автографов Вольтера и двести - Руссо. Здесь были генеалогии всех дворянских
фамилий Франции со всеми их брачными союзами и со всеми документальными
подтверждениями. Здесь были рисунки Рафаэля, Джулио Романо, Леонардо да
Винчи, Андреа дель Сарто, Лебрена, Лесюэра, Давида, Тенирса; здесь были
коллекции минералов, редкие гербарии, уникальные рукописи.
Здесь был, наконец, труд пятнадцати лет, посвященных день за днем
одной-единственной мысли, поглощенных час за часом одной-единственной
страстью - столь сладостной и столь жгучей страстью коллекционера, куда он
вкладывает свой ум, свою радость, свое счастье, свою жизнь.
Эти две комнаты были бесценны. И, разумеется, г-н де Вильнав, который
столько раз мог ни за что отдать свою жизнь, не отдал бы этих двух комнат и
за сто тысяч экю.
Осталось сказать о спальне и темном кабинете, расположенных направо от
передней и простиравшихся параллельно двум комнатам, что мы уже описали.
Первым из этих помещений была спальня г-на де Вильнава - спальня, где
кровать, разумеется, была наименее заметным предметом, ибо помещалась в
алькове, снабженном, в свою очередь, двустворчатой дверью, обшитой панелями.
В этой комнате г-н де Вильнав принимал посетителей, потому что здесь в
крайнем случае можно было ходить; потому что здесь в крайнем случае можно
было присесть.
Вот каким образом можно было здесь присесть и вот в каком случае можно
было здесь ходить.
Старая нянька - я уже не помню ее имени, - приоткрыв дверь комнаты г-на
де Вильнава, докладывала ему, что пришел посетитель.
Этот момент всегда застигал г-на де Вильнава погруженным в какую-нибудь
сортировку, в задумчивость или в дремоту.
- А? Что такое, Франсуаза? (Предположим, что ее звали Франсуазой.)
Боже мой! Неужели я не могу хоть минуту посидеть спокойно?
- Конечно, можете, сударь, - отвечала Франсуаза, - однако, раз уж я
пришла...
- Послушайте, говорите скорее, чего вы от меня хотите? Почему это
всегда случается в те минуты, когда я больше всего занят?.. Итак?..
И г-н де Вильнав с выражением отчаяния поднимал свои большие глаза к
небу, скрещивал руки на груди и покорно вздыхал.