"Александр Дюма. Завещание господина де Шевелена ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

Я встаю, чтобы зажечь ее, мне ничуть не страшно, но я тем не менее
сильно взволнован; к несчастью, я не могу найти спички, время слишком
позднее, чтобы позвать прислугу, а сам я не знаю, где они лежат; я закрываю
окно кабинета и в темноте снова ложусь в постель.
Все это взволновало и опечалило меня; я чувствовал огромное желание
заплакать; мне казалось, что в комнате будто слышится шелест шелкового
платья. Несколько раз я спрашивал: "Кто здесь?"
Наконец я заснул, но очень поздно, а проснувшись, нашел мою бедную
пастель такой, как вы ее видите.
- О, это странно, - сказал я ему, - а получили вы ваше еженедельное
письмо?
- Какое письмо?
- То, которое писал вам оригинал портрета.
- Нет, и это-то меня беспокоит; вот почему я приказал Франсуазе
немедленно приносить или присылать с кем-нибудь все письма, приходящие на
мое имя.
- А то, которое я принес вам...
- Это не ее манера складывать письмо.
- А!
- Но неважно, - оно из Анже.
- Эта дама жила в Анже?
- Да... Ах, Боже мой! Черная печать. Бедная подруга! Неужели с ней
какое-то несчастье?
И г-н де Вильнав, побледнев, распечатал письмо.
При первых же словах, что он прочел, глаза его наполнились слезами.
Он взял другое письмо, обрывавшееся на четвертой строчке и вложенное в
первое.
Он поднес это недописанное письмо к губам и протянул мне другое.
- Читайте, - сказал он. Я прочел:

"Сударь,
с личным моим прискорбием, еще более возрастающим от горя, которое
испытаете Вы, сообщаю Вам, что г-жа *** скончалась в минувшее воскресенье
при последнем ударе полуночи.
За два дня до этого, в то время, когда она писала Вам, она
почувствовала недомогание, вначале мы сочли его легким, но оно становилось
все тяжелее вплоть до момента ее кончины.
Имею честь отослать Вам - каким бы неполным оно ни было - начатое ею
письмо к Вам. Это письмо докажет Вам, что до последней минуты чувства,
испытываемые ею к Вам, остались неизменными.
С глубокой печалью, которую Вы, сударь, понимаете, остаюсь всегда
покорнейшей Вашею слугой,
Тереза Миран".

Господин де Вильнав следил взглядом за моими глазами, пробегавшими по
строчкам.
- В полночь! - сказал он мне. - Вот видите: именно в полночь портрет
упал на пол и разбился. Совпадает не только день, совпадают и минуты.
- Да, - ответил я, - это так.
- Значит, вы верите? - воскликнул г-н де Вильнав.