"Александр Дюма. Парижские могикане (Части 1 и 2) " - читать интересную книгу автора

- Тогда войдем.
Сдвинув шляпу на ухо, Петрус с развязным видом завсегдатая устремился в
заведение. Друзья последовали за ним.


III

КАБАК

Заведение было полно, и не просто полно: оно было набито битком.
Первый этаж - его трудно было бы узнать в очаровательном и чистеньком
магазинчике, находящемся там сегодня, - представлял собою комнату с низким
потолком, в дыму, сырую, зловонную, где кишела невероятная смесь мужчин и
женщин в нарядах самых разнообразных, но по преимуществу в костюмах пройдох
и торговок. Кое-кто из женщин - и надобно отметить, что это были самые
кокетливые и хорошенькие, - итак, некоторые женщины, одетые торговками, были
декольтированы едва ли не до пояса, рукава у них были закатаны до самых
подмышек, лица размалеваны и усеяны мушками; кое-кто из женщин разговаривал
голосом слишком низким и отпускал ругательства слишком крепкие для существа
в шелковом платье и кружевном чепце: маскарадный костюм зачастую скрывал не
только род занятий, но и пол; впрочем, по нелепой прихоти карнавала эти
мнимые торговки пользовались успехом у мужчин, составлявших почти две трети
благородного собрания.
Посетители сидели, стояли, лежали, смеялись, разговаривали, пели; их
нестройные голоса сливались в сплошной гул, а вся эта толпа просто не
поддавалась описанию, за исключением отдельных деталей, явно выделявшихся в
общей массе и поражавших воображение вновь прибывших.
Неразбериха царила невозможная: все смешалось, перепуталось,
потерялось; мускулистые руки мужчин, казалось, принадлежали женщинам, тонкие
ноги женщин - мужчинам; бородатая голова будто росла на плечах у пышногрудой
красавицы, а волосатые мужские грудь и плечи венчались меланхоличной
головкой пятнадцатилетней девочки! Даже Петрусу, с большим трудом сумевшему
определить, кому принадлежат торсы и головы, не удалось разобраться, кому
принадлежат ноги и руки, - так все переплелось, запуталось, нерасторжимо
соединилось друг с другом!
Лишь несколько человек держалось в стороне особняком, среди них: пьеро,
притворявшийся спящим, привалившись к стене, верхом у него на плечах сидела
пьеретта, он зарылся головой в коленкоровую куртку пьеретты и был похож на
короткорукого великана с малюсенькой головкой; полишинель, пытавшийся обойти
залу, неся по ребенку на каждом своем горбе; турок, прыгавший на одной ноге,
доказывая, что он не пьян; мальчик, переодетый
обезьяной (переодевание, введенное в моду Мазюрье), скакал со стула на
стул, от группы к группе и заставлял жрецов богини Безумия и бога
Карнавала - печальнейшей из богинь и мрачнейшего из богов! - издавать самым
визгливым голосом самые неожиданные восклицания.
Появление троих друзей в зале было встречено оглушительным "ура".
Пьеро выдал свою мужскую сущность, приподняв куртку пьеретты и высунув
свою голову.
Полишинель прекратил свое вращение, как светило, зацепившееся за
комету.