"Александр Дюма. Дочь регента (Собрание сочинений, Том 13) " - читать интересную книгу автора

мере; пусть шельская аббатиса отныне не принимает чаще двух раз в неделю. Я
не потерплю больше здесь этого столпотворения, танцев. Следует восстановить
также стены, а то первый встречный может зайти в монастырь, как охотник в
лес. Мадемуазель Орлеанская оставила светскую рассеянную жизнь ради религии,
она покинула Пале-Рояль ради Шельского аббатства, и это вопреки моей воле,
ибо я сделал все что мог, чтоб ей в этом помешать. Так пусть теперь она пять
дней в неделю ведет себя как подобает аббатисе, на великосветские занятия у
нее еще останется два дня, кажется, это более чем достаточно.
- Прекрасно, ваше высочество, прекрасно. Наконец-то вы смотрите на это
дело с правильной точки зрения.
- Ты этого хотел, да?
- Это как раз то, что нужно. Сдается мне, что аббатиса, имеющая
тридцать выездных лакеев, пятнадцать камердинеров, десять поваров, восемь
доезжачих и свору собак, аббатиса, которая занимается фехтованием, играет на
контрабасе, трубит в рог, выламывает ножки кресел, стреляет из пистолета и
устраивает фейерверки, - сдается мне, что такая аббатиса не должна слишком
уж скучать в монашестве.
- Да что же это, - обратился герцог к старой монахине, которая
проходила через приемную со связкой ключей в руках, - разве моей дочери не
доложили о моем приезде? Я желал бы знать, пройти мне к ней или подождать
здесь.
- Госпожа сейчас выйдет, ваше высочество, - поклонившись, почтительно
ответила монахиня.
- Я счастлив, - пробурчал регент, начинавший находить, что достойная
госпожа аббатиса поступает по отношению к нему несколько легкомысленно и как
дочь, и как подданная.
- Ах, монсеньер, вы помните знаменитую притчу об изгнании Иисусом
торговцев из храма? Вы ее знаете, точнее, раньше знали, а вернее, должны
были бы знать, потому что в те времена, когда я был вашим наставником, я вам
ее рассказывал, равно как и множество других историй. Да поразгоните вы этих
музыкантов, фарисеев, комедиантов, анатомов ну хоть по трое от каждой
профессии, и то уже образуется вполне приличная компания, чтобы сопровождать
нашу карету на обратном пути.
- Не бойся, я чувствую себя способным на горячую проповедь.
- Это очень кстати, - сказал, поднимаясь, Дюбуа, - потому что вот и
сама госпожа аббатиса.
И в самом деле, в эту минуту дверь, ведущая во внутренние покои,
отворилась, и особа, которую столь нетерпеливо ожидали, появилась на ее
пороге.
Расскажем в двух словах, кто была эта достойная дама, сумевшая своими
безумствами вызвать гнев Филиппа Орлеанского, то есть самого благодушного
человека и самого снисходительного отца во Франции и Наварре.
Мадемуазель де Шартр, Луиза Аделаида Орлеанская, была средней и самой
красивой из трех дочерей регента; у нее была прекрасная кожа, великолепный
цвет лица, красивые глаза, прелестный стан и изящные руки; особенно
ослепительны были зубы, и ее бабушка, принцесса Пфальцская, сравнивала их с
жемчужным ожерельем в коралловом футляре.
К тому же она прекрасно танцевала, а пела еще лучше, читала свободно по
нотам с листа и превосходно аккомпанировала. Ее учителем музыки долгое время
был Кошеро, один из премьеров Оперы, под руководством которого она достигла