"Александр Дюма. Шевалье д'Арманталь (Собрание сочинений, Том 13) " - читать интересную книгу автора

он считал себя любящим по-настоящему и с юношеским простодушием думал, будто
ничто не сможет занять в его сердце место этой любви. То были остатки
провинциального предрассудка, привезенного им из-под Невера. Поэтому, как мы
видели, письмо госпожи д'Аверн, хотя и необычное, но, по крайней мере,
откровенное, вместо того чтобы внушить ему восхищение, которого оно
заслуживало в ту эпоху, прежде всего повергло его в глубокое уныние. Удуши
так же, как у тела, есть свои раны, и они не так хорошо заживают, чтобы не
открыться от нового удара. В д'Армантале вновь проснулось честолюбие: утрата
возлюбленной напоминала ему об утрате полка.
Поэтому лишь такое событие, как получение второго письма, столь
неожиданного и таинственного, могло несколько отвлечь шевалье от его горя.
Влюбленный наших дней с пренебрежением отбросил бы это письмо и стал бы
презирать себя, если бы не усугубил свою грусть, превратив ее, по крайней
мере, на неделю, в томную и поэтичную меланхолию; но влюбленный времен
регенства был куда покладистее. Самоубийство, можно сказать, еще не было
открыто, и когда, по несчастью, человек падал в воду, то тонул разве только
в том случае, если под рукой не оказывалось ни малейшей соломинки, за
которую можно было бы уцепиться.
Д'Арманталь поэтому не стал рисоваться своей печалью; он решил, правда
вздохнув, пойти на бал в Оперу, а для влюбленного, испытавшего столь
непредвиденную и жестокую измену, это было уже много.
Но мы должны сказать, к стыду нашего жалкого рода, что к этому
философическому решению его склонило главным образом то обстоятельство, что
письмо было написано женским почерком.


IV

БАЛ-МАСКАРАД ТОГО ВРЕМЕНИ. "ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ"

Балы в Опере пользовались тогда бурным успехом. Это было новейшее
изобретение шевалье де Буйона, которому за столь важную услугу, оказанную
легкомысленному обществу того времени, простили титул принца Овернского,
присвоенный им неизвестно на каком основании. Не кто иной, как он, придумал
покатый пол, благодаря чему удалось поместить амфитеатр на уровне сцены.
Регент, умевший по достоинству ценить всякое благое новшество, назначил ему
в награду пенсию в шесть тысяч ливров - вчетверо больше той суммы, которую
великий король выплачивал Корнелю.
Прекрасный зал богатой и прекрасной архитектуры, который кардинал де
Ришелье обновил первым своим представлением "Мирам", зал, где Люлли и Кино
ставили свои пасторали, а Мольер сам играл в своих шедеврах, стал в то время
местом встречи всех тех, кто блистал при дворе знатностью, богатством и
изяществом.
Д'Арманталь из чувства досады, вполне понятного в его положении,
одевался перед балом с особой тщательностью. Поэтому он приехал в Оперу,
когда зал был уже полон. У него даже шевельнулось опасение, что маска с
лиловой лентой не сможет его найти, поскольку неведомый гений имел
небрежность не указать ему места свидания. Он был рад, что решил не надевать
маски. Это решение, кстати сказать, свидетельствовало о том, что он был
вполне уверен в скромности своих противников, ибо им достаточно было хотя бы