"Александр Дюма. Госпожа де Шамбле (Собрание сочинений, Том 51) " - читать интересную книгу автора

Затем я сел у изголовья больной и больше не отходил от нее.
Здесь же я получил Ваше письмо и ответил на него.
Врач ушел от матушки незадолго до моего приезда. Он пустил ей кровь и
поставил горчичники на ступни и голени.
Я был достаточно сведущ в медицине, чтобы понять, что больше ничего
нельзя сделать, но все же вновь послал за доктором.
Когда я встал и подошел к двери, чтобы позвать слугу, что-то словно
заставило меня обернуться к постели матушки.
Она следила за мной с тревогой, хотя ее голова оставалась неподвижной.
Догадавшись, чего она боится, я упал на колени перед ее кроватью и
воскликнул:
- Будь спокойна, матушка, не волнуйся, я не покину тебя ни на минуту,
ни на миг!
Ее взгляд снова стал спокойным.
Когда пришел врач, он застал меня стоящим на коленях. Как только мы
обменялись несколькими словами, он спросил:
- Так вы изучали медицину?
- Немного, - ответил я со вздохом.
- Стало быть, вы должны понимать: я сделал все что нужно. Более того,
вы должны знать, на что остается надеяться и чего нужно бояться.
Увы! Это было мне известно, поэтому я и позвал его, стараясь обрести
надежду, которой у меня не было.
Беседуя с врачом, я отошел от постели матушки.
Обернувшись к ней, я увидел, что она смотрит на меня с грустью.
Глаза матушки, казалось, говорили: "Все это лишь удаляет тебя от меня -
и ради чего?"
Я вернулся к ее изголовью.
Взгляд матушки опять стал спокойным.
Я положил под ее голову свою руку.
Глаза больной засветились радостью.
Очевидно, в этом умирающем теле жили только глаза и сердце, соединенные
невидимыми нитями, по которым они передавали друг другу сообщения.
Врач подошел к матушке и пощупал ее пульс. Я не решался этого сделать,
предпочитая пребывать в неведении.
Ему пришлось долго искать пульс; наконец, он нашел его не на запястье,
а на середине руки - пульс поднимался к сердцу.
Увидев этот зловещий симптом, я зарыдал еще больше. Мои слезы капали на
лицо матушки, но я даже не пытался их скрыть - мне казалось, что они
подействуют на нее благотворно.
В самом деле, две слезинки брызнули из-под ее век, и я осушил их
губами.
Врач стоял передо мной. Я смотрел на него сквозь слезы, и мне
показалось, что он хочет мне что-то сказать, но не решается.
- Говорите, - попросил я.
- Ваша матушка набожная женщина? - спросил он. - Она сама сказала бы,
чего хочет, если бы могла говорить. Вы знаете мать лучше, чем я; стало быть,
вам надлежит сделать необходимые распоряжения вместо нее.
- Послать за священником, не так ли? - сказал я. Врач кивнул.
От ужаса я покрылся потом до корней волос.
- О Боже, Боже! - воскликнул я. - Значит, надежды больше нет? Разве