"Александр Дюма. Охотник на водоплавающую дичь (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

закалила его, и он жил отшельником среди осаждавших его искушений; соблазны
современного Вавилона отскакивали от нормандской шкуры, не оставляя на ней
царапин.
Как-то раз скупец, пересчитав свои кровные сбережения, счел их вполне
достаточными; он улыбнулся деньгам, собрал вещи и вернулся в родные края,
проделав обратный путь с той же бережливостью, с какой он оттуда пришел.
Тома Ланго скопил пятнадцать тысяч франков.
Он не стал возвращаться в Мези, где решил обосноваться, с триумфом:
нет, он вернулся туда тихо, в вечернее время, в ветхой одежде, на которую не
польстился ни один покупатель. Тома попросил одного из своих братьев,
который был одновременно ризничим и слугой здешнего приходского священника,
найти для него пристанище.
Ризничий попросил кюре приютить Тома Ланго на два-три дня.
Кюре удовлетворил его просьбу.
В течение трех дней Тома Ланго вместе с братом обитал is скромном
жилище священника.
За эти три дня скряга не истратил ни одного сантима.
Его возвращение осталось почти незамеченным, разве что две или три
местные сплетницы мимоходом, в конце своей беседы промолвили:
- Знаете, Жанна (или: знаете, Жанотта), а ведь Тома Ланго, Косолапый
из Сен-Пьер-дю-Мона, вернулся домой.
Родители скупца как раз недавно умерли.
Поскольку его братья и сестры могли догадаться о том, что калека
разбогател, он, чтобы отбить у них охоту обращаться к нему за помощью,
проявил требовательность, жадность и несговорчивость при дележе нескольких
рыболовных снастей, составлявших все имущество покойных родителей; при этом
Тома проявил себя настолько требовательным, жадным и несговорчивым, что даже
поссорился с братом-ризничим, делившим с ним комнату.
Таким образом, он оказался на улице.
Тогда скупец отправился в Хрюшатник и попросил у Жана Монпле разрешения
ночевать в одном из закутков его фермы до тех пор, пока он не подыщет себе
подходящего жилья; затем он осведомился у хозяина, не найметли тот его на
несколько дней батрачить за еду.
Жан Монпле, считавший Тома Ланго чуть беднее Иова, ответил, что если
тот просит приюта на короткий срок, то он может поселиться либо в крытом
амбаре, либо в пустующей хижине пастуха.
Фермер также позволил просителю бесплатно питаться вместе с пахарями и
пастухами.
Разве можно было заставлять бедного калеку работать?
Тома Ланго прожил в Хрюшатнике две недели.
По истечении этого срока скупец поблагодарил Жана Монпле и, сообщив
ему, что он собирается приобрести небольшую бакалейную лавку, попросил стать
его постоянным клиентом.
Фермер пообещал это своему гостю.
Косолапый осыпал его благословениями и заверениями в признательности, а
затем, пятясь, ушел.
В самом деле, за шестьсот франков - эта сумма должна была выплачиваться
в три приема, с интервалами в полгода - скряга купил бакалейную лавочку у
одной бедной вдовы, которой это заведение не приносило никакой прибыли, и
она решила наняться к кому-нибудь в услужение; правда, когда пришло время