"Александр Дюма. Охотник на водоплавающую дичь (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

собственное увечье, отправился в Париж с двумя пятифранковыми монетами в
кармане.
Как он проделал такой путь?
Одному Богу это известно!
Тома шел пешком, ехал на пустых повозках и возвращающихся на почтовую
станцию лошадях, питался одним хлебом и пил только воду, а ночлег вымаливал
себе в качестве подаяния.
Путник столь бережно расходовал по дороге свои средства, что, когда он
пришел в столицу, у него от двух пяти-франковых монет еще оставалось восемь
ливров и одиннадцать су.
Сменив множество занятий - он был разносчиком газет и рассыльным,
чистильщиком сапог, подбирал с земли сигарные окурки и театральные
контрамарки, - юный Ланго мало-помалу, лиард за лиардом, скопил сумму в сто
франков, необходимую, по его мнению, для того, чтобы заложить основы
состояния, о котором он мечтал.
Имея в запасе эту сумму, Тома нацепил бляху и принялся торговать старым
тряпьем.
Жадность овернца, соединенная с коварством нормандстоль исправно
помогала ему в этом деле, что он быстро преуспел, обогнав всех своих
собратьев по ремеслу.
Кроме того, ему пригодилось знание человеческой психологии.
Тома Ланго с поразительным чутьем мог распознать мучительную тревогу
нищеты или страстную жажду наслаждений за напускным безразличием, с которым
продавцы предлагали ему свой товар.
Он извлекал выгоду из всего - из нужды, из страстей. Торговец играл на
тревогах своих клиентов, подобно тому как кошка играет с мышкой или ястреб -
с жаворонком. Этот мелкотравчатый Шейлок, как и венецианский еврей, даже
имени которого он никогда не слышал, порой ради забавы вытягивал из
несчастных их сокровенные тайны, не набавляя при этом ни гроша сверх той
цены, которую он устанавливал за предложенное ему тряпье. Напротив,
обнаружив у человека больное место, обнажив его рану, Тома как бы случайно
запускал туда свою тяжелую когтистую лапу, а затем слизывал кровь,
оставшуюся на кончиках его пальцев.
Короче говоря, он ни разу не уходил с поля битвы, не заключив
превосходной сделки.
Тома Ланго занимался этой торговлей десять лет.
В течение этого времени скупец вел в Париже такой же образ жизни, как и
в своей родной деревне; в течение этого времени он продолжал ежедневно
оказывать честь своим присутствием убогой харчевне под открытым небом, где
когда-то, явившись в Париж, впервые отобедал за четыре су; за десять лет он
ничего не изменил в своем привычном меню; на протяжении десяти лет ему
хватало на питание пятнадцати су в день.
Уродство вместе с угрюмым нравом не позволяли калеке рассчитывать на
безвозмездную и бескорыстную любовь к себе, а покупать подобие любви он не
желал, считая себя недостаточно богатым.
Таким образом, Тома Ланго никогда никого не любил и не был любим.
С развлечениями дело обстояло так же, как и с любовью, - торговец
посещал лишь народные гулянья, заседания суда присяжных и таможенную заставу
Сен-Жак.
Энергия, с которой Тома Ланго стремился к одной-единственной цели,