"Александр Дюма. Княгиня Монако (Собрание сочинений, Том 57) " - читать интересную книгу автора

Матушка вместе с гувернанткой проводила меня в Тю-ильри и теперь
думала, что я нахожусь с г-жой де Баете, а г-жа де Баете полагала, что я
осталась с матушкой; чтобы предоставить больше простора для наших игр, были
открыты парадные покои. Что касается шевалье, он с утра до вечера бродил по
дому, и Мадемуазель, опекавшая мальчика скорее из гордости, нежели из любви
к нему, полностью доверяла душеньке Готон.
И вот мы прибыли в замок. Как и в первый раз, слуги остались у входа, и
я вызвалась быть провожатой. Я не в состоянии забыть тот день: без сомнения,
он сыграл важную роль в моей жизни. Мы с шевалье носились и прыгали вокруг
моей кормилицы. Нас сопровождали только двое лакеев; это была совсем
небольшая свита, и, глядя на наше окружение, никто бы не догадался о нашем
высоком положении. Шарни, еще более непоседливый, чем я, прыгнул через
канаву и от усилия разорвал свои кюлоты; это было серьезное происшествие, но
я ничем не могла ему помочь.
- Делайте что хотите! - крикнула я душеньке Готон. - Уже виден дом; я
знаю туда дорогу и попрошу открыть вам дверь.
В самом деле, вскоре я подошла к саду; калитка в ограде была
приоткрыта, и мне удалось пройти внутрь, но дом оказался закрыт. Во время
нашего первого посещения сестра моей кормилицы нашла в задней части здания
еще один вход; не колеблясь, я бросилась его искать - разве мне приходилось
когда-нибудь колебаться? Я обнаружила довольно темный двор, а затем крыльцо;
вокруг не было ни души, всюду царила мертвая тишина; я толкнула дверь, и она
поддалась, впустив меня в прихожую, где виднелось еще несколько дверей и где
тоже никого не было.
Звук голоса, раздававшийся из комнаты, расположенной напротив довольно
красивой лестницы, привлек мое внимание. Я прислушалась: Филипп несомненно
был там - было слышно, как он отвечает на вопросы, вероятно заданные ему
более тихим голосом. Я не стала больше раздумывать и принялась изо всех сил
стучать в дверь, крича:
- Филипп! Филипп!
Тотчас же щелкнула задвижка, и я остолбенела. Передо мной стояли
королева Анна Австрийская и кардинал Ма-зарини, недавно сменивший моего
двоюродного деда; я прекрасно знала его и видела, как он хитрит во дворце.
- Малышка де Грамон! - воскликнула королева, нахмурившись. - Что это
значит, сударыня? Только подумайте, что вы себе позволяете!


III

Госпожа де Ружмон была потрясена не меньше, чем я; какой бы дерзкой я
ни была, присутствие королевы сковывало меня больше, чем какое бы то ни было
другое. Королева Анна была красива, но не была ни добра, ни приветлива ко
всем, за исключением тех, кого она хотела к себе привязать. Иными словами,
ее холодное лицо с живыми, выражающими нетерпение глазами и презрительно
оттопыренной губой скорее выражало достоинство, чем очарование; она была
вспыльчива и жестока, что проявилось впоследствии, во время Фронды. Теперь
же, в данных обстоятельствах, королева не собиралась сдерживать свои
чувства. Взяв мою руку, она с силой встряхнула меня и спросила:
- Что вы здесь делаете, мадемуазель? Отвечайте.
Я начала приходить в себя и осмелилась поднять глаза: