"Александр Дюма. Джузеппе Бальзамо (Записки врача, том 1)" - читать интересную книгу автора

освещали карету изнутри. Но окна эти были почти невидимы для
непосвященных, так как находились на передней стенке кузова и выходили на
кабриолет. Решетка на окнах позволяла разговаривать с тем, кто находился в
кузове, и вместе с тем можно было откинуться на нее, не разбив стекол,
задернутых занавесками.
Кузов этот, находившийся позади, был, очевидно, основной частью
диковинного экипажа. Он имел восемь футов в длину и шесть - в ширину,
освещался только через окна, а свежий воздух поступал через застекленное
окошко второго этажа. Продолжая описание удивительных особенностей
экипажа, привлекавших внимание прохожих, добавим, что на крыше была еще
жестяная черная труба по меньшей мере в фут высотой, из которой клубился
голубоватый дым, превращавшийся затем в белые облачка, волнами стлавшиеся
вслед за уносившейся каретой.
В наши дни подобное сооружение могло бы навести на мысль об
изобретении, в котором инженер гениально сочетал мощность пара с
выносливостью лошадей.
Это казалось еще более вероятным оттого, что к карете, запряженной,
как мы уже говорили, четверкой лошадей, управляемых парой форейторов, была
привязана сзади еще одна лошадь. Маленькая, вытянутая голова лошади,
тонкие изящные ноги, узкая грудина, густая грива и летевший по ветру хвост
свидетельствовали о том, что это скакун. Лошадь была оседлана - значит,
время от времени кто-то из путешественников, будто заключенных в Ноевом
ковчеге, доставлял себе удовольствие проехаться верхом и скакал галопом
рядом с каретой, которая, пожалуй, не вынесла бы такой скорости.
В Понт-а-Муссоне сменившийся кучер получил, помимо вознаграждения,
двойные прогонные; прогонные протянула ему белая мускулистая рука,
высунувшись между кожаных занавесок, отгораживавших переднюю часть
кабриолета почти так же надежно, как муслиновые занавески скрывали
переднюю часть главного кузова.
Обрадованный кучер проворно снял шляпу и воскликнул:
- Благодарю вас, ваша светлость!
Звучный голос ответил на немецком языке, который еще понимают в
окрестностях Нанси, хотя уже не говорят на нем:
- Schnell, schneller!
В переводе на французский это означало:
- Быстро, скорее!
Форейторы понимают почти все языки, когда обращенные к ним слова
сопровождаются звоном металла, который очень любит эта порода людей, о чем
прекрасно осведомлены все путешественники.
Вот почему два новых кучера делали все возможное, чтобы заставить
лошадей помчаться галопом в начале пути. Однако после неимоверных усилий,
больше делавшим честь их крепким рукам, чем лошадиным ногам, они вынуждены
были, устав от бесполезной борьбы, перейти на рысь, позволявшую делать по
две с половиной - три мили в час.
Около семи переменили лошадей в Сен-Михеле, та же рука протянула
между занавесок плату за почтовый прогон, тот же голос отдал прежнее
приказание.
Само собой разумеется, что необычайная карета вызвала столь же
сильное удивление, как в Понт-а-Муссоне, экипаж выглядел еще фантастичнее
в надвигавшихся сумерках.