"Владимир Дудинцев. Не хлебом единым" - читать интересную книгу автораЕще несколько месяцев - и в новом паспорте Нади уже значилась новая
фамилия: Дроздова. И вот прошло два года... Подумав об этом, Надежда Сергеевна неожиданно и глубоко вздохнула и с тревогой спросила себя: почему это - вздох? Уже давно она стала замечать в зеркале свои задумчивые и странно увеличенные, словно от испуга, глаза. Уже два года возникали в ее голове внезапные, пугающие вопросы, и она не могла ответить на них, пока не приходил муж. Леонид Иванович с усмешкой выслушивал ее и успокаивал четким, разрубающим все трудности ответом. В первой же беседе с женой, - это было на четвертый или пятый день после их неофициальной женитьбы, - Дроздов отверг все, чему ее учили с детства, и Надя со страхом и восхищением приняла от него новый, дерзко упрощенный взгляд на жизнь. - Милая, - сказал он устало и сел рядом с нею на диван. При этом оказалось, что теперь они одного роста. - Милая, вот в чем дело: все, что ты говоришь, - это девятнадцатый век. Изящная словесность. Должен тебе сказать, что я ничего этого не понимаю и не жалею об этом. Вот так. Вот что я тебе могу сказать на вопрос по поводу моего нетактичного, как вы изволили выразиться (он улыбнулся), обращения с подчиненными. Дорогая супруга, надо кормить и одевать людей. Поэтому мы, работяги, смотрим на мир так: земля - это хлеб. Снежок - это урожай. Сажа валит из труб - это убыток и одновременно напоминание: есть приказ министра о ликвидации убытков, над чем мы ежедневно просиживаем штаны. Человек, который стоит передо мной, - это хороший или плохой строитель коммунизма, работник. Я имею право так думать о нем, потому что и о себе я иначе не могу думать. Я звонят ночью, когда я - спящий человек. И напоминают, что я работник! Мы бежим наперегонки с капиталистическим миром. Сперва надо построить дом, а потом уже вешать картиночки. Видела ты когда-нибудь здорового такого плотника, от которого пахнет мужицким потом? И который строит дома? Я этот плотник. Вся правда в моих руках. Построю дом - тогда вы начнете вешать картиночки, тарелочки, а обо мне забудете. А вернее, забудут об нас с тобой, как ты есть моя дражайшая половина и делишь со мной участь. Вот так. - Он положил руку ей на плечо. - Довольны ли вы таким объяснением? Надя молчала, и Леонид Иванович, скосив на нее чуть насмешливые черные глаза, сказал отчетливее и резче: - Я принадлежу к числу производителей материальных ценностей. Главная духовная ценность в наше время - умение хорошо работать, создавать как можно больше нужных вещей. Мы работаем на базис. Ночью, придя с работы, он иногда брал с собой в постель "Краткий курс истории партии", надев большие очки, читал всегда четвертую - философскую главу. И Надя тоже читала. Они лежали рядом на квадратной, деревянной кровати с тумбочками и ночниками по обе стороны. Леонид Иванович найдя в книге нужное место, снимал очки. - Вот ты говорила о том, что у меня крайности. У того, кто работает на материальный базис, крайностей не может быть. Потому что материя - первична. Чем лучше я его укрепляю, базис, тем прочнее наше государство. Это тебе, родная, не Тургенев. - Ты путаешь. Базис - это отношения между людьми по поводу вещей а не сами вещи, - однажды, не очень смело, сказала ему Надя. Она много раз |
|
|