"Владимир Дудинцев. Не хлебом единым" - читать интересную книгу автора

Еще несколько месяцев - и в новом паспорте Нади уже значилась новая
фамилия: Дроздова.
И вот прошло два года... Подумав об этом, Надежда Сергеевна неожиданно
и глубоко вздохнула и с тревогой спросила себя: почему это - вздох? Уже
давно она стала замечать в зеркале свои задумчивые и странно увеличенные,
словно от испуга, глаза. Уже два года возникали в ее голове внезапные,
пугающие вопросы, и она не могла ответить на них, пока не приходил муж.
Леонид Иванович с усмешкой выслушивал ее и успокаивал четким, разрубающим
все трудности ответом.
В первой же беседе с женой, - это было на четвертый или пятый день
после их неофициальной женитьбы, - Дроздов отверг все, чему ее учили с
детства, и Надя со страхом и восхищением приняла от него новый, дерзко
упрощенный взгляд на жизнь.
- Милая, - сказал он устало и сел рядом с нею на диван. При этом
оказалось, что теперь они одного роста. - Милая, вот в чем дело: все, что
ты говоришь, - это девятнадцатый век. Изящная словесность. Должен тебе
сказать, что я ничего этого не понимаю и не жалею об этом. Вот так. Вот
что я тебе могу сказать на вопрос по поводу моего нетактичного, как вы
изволили выразиться (он улыбнулся), обращения с подчиненными. Дорогая
супруга, надо кормить и одевать людей. Поэтому мы, работяги, смотрим на
мир так: земля - это хлеб. Снежок - это урожай. Сажа валит из труб - это
убыток и одновременно напоминание: есть приказ министра о ликвидации
убытков, над чем мы ежедневно просиживаем штаны. Человек, который стоит
передо мной, - это хороший или плохой строитель коммунизма, работник. Я
имею право так думать о нем, потому что и о себе я иначе не могу думать. Я
живу только как работник - дома, на службе, я везде только работник. Мне
звонят ночью, когда я - спящий человек. И напоминают, что я работник! Мы
бежим наперегонки с капиталистическим миром. Сперва надо построить дом, а
потом уже вешать картиночки. Видела ты когда-нибудь здорового такого
плотника, от которого пахнет мужицким потом? И который строит дома? Я этот
плотник. Вся правда в моих руках. Построю дом - тогда вы начнете вешать
картиночки, тарелочки, а обо мне забудете. А вернее, забудут об нас с
тобой, как ты есть моя дражайшая половина и делишь со мной участь. Вот
так. - Он положил руку ей на плечо. - Довольны ли вы таким объяснением?
Надя молчала, и Леонид Иванович, скосив на нее чуть насмешливые черные
глаза, сказал отчетливее и резче:
- Я принадлежу к числу производителей материальных ценностей. Главная
духовная ценность в наше время - умение хорошо работать, создавать как
можно больше нужных вещей. Мы работаем на базис.
Ночью, придя с работы, он иногда брал с собой в постель "Краткий курс
истории партии", надев большие очки, читал всегда четвертую - философскую
главу. И Надя тоже читала. Они лежали рядом на квадратной, деревянной
кровати с тумбочками и ночниками по обе стороны. Леонид Иванович найдя в
книге нужное место, снимал очки.
- Вот ты говорила о том, что у меня крайности. У того, кто работает на
материальный базис, крайностей не может быть. Потому что материя -
первична. Чем лучше я его укрепляю, базис, тем прочнее наше государство.
Это тебе, родная, не Тургенев.
- Ты путаешь. Базис - это отношения между людьми по поводу вещей а не
сами вещи, - однажды, не очень смело, сказала ему Надя. Она много раз