"Владимир Дудченко. Канал " - читать интересную книгу автора

службу после окончания какого-то среднеазиатского университета.
Женщин среди пассажиров было немного. Это, без сомнения, были жены
специалистов, летевшие к своим мужьям. Полещук, помотавшись с отцом,
кадровым офицером, по гарнизонам, безошибочно идентифицировал офицерских
жен. Особенно "бальзаковского" возраста и особенно из провинции.
Дым стоял коромыслом, женщины недовольно морщились, направляли на себя
вентиляторы индивидуального обдува, но не протестовали. Ведь они впервые в
жизни летели за границу, в ОАР, в неизвестный экзотический Египет. К
сфинксам и пирамидам, а главное - к изобилию всевозможных товаров в лавках и
магазинах, о чем им уже успели сообщить мужья в своих письмах.
Полещук встал с кресла и пошел в конец салона в туалет. Возвращаясь
обратно, невольно услышал "лингвистический" спор поддавших работяг и
остановился.
- Я и говорю ему: сабакин хер, товарищ, - оживленно рассказывал грузный
мужик, державший в одной руке бутылку, а в другой - огурец, - а он, балбес,
не понимает. Только башкой крутит и глазища черные таращит...
- Эх, ты, Ваня, почти год в Египте, а десяток слов не выучил, - с
укоризной сказал его щуплый коллега, дымивший "Беломором". - В ихнем языке
товарищ - значит рафик. Так-то.
Полещук не стал поправлять "сабакин хер" на "сабах аль-хейр" [доброе
утро - араб. ], а молча прошел мимо. Не получается пролетариям всех стран
соединяться, - мелькнуло в голове, - языковой барьер мешает...
Мерно гудели четыре турбовинтовых двигателя. Полещук посмотрел на ярко
голубое небо в иллюминаторе и закрыл глаза. До Каира еще лететь и лететь...


* * *

...В день выпуска из института в Москве было необычно жарко для первого
месяца лета. Новоиспеченные лейтенанты в новенькой офицерской форме цвета
морской волны парились на плацу в ожидании начальства. На левом фланге
каждого выпускного курса белой парадной формой выделялись ребята, получившие
назначение на флот. Им, вернее их красивой форме, остальные немного
завидовали.
Ожидание затянулось. Самые нетерпеливые из заядлых курильщиков начинали
роптать. Кое-где за строем стали подниматься облачка сигаретного дыма.
- Прекратить курение в строю! - зашикали начальники курсов, а старшины,
точнее, уже такие же лейтенанты, как все, потянулись разгонять нарушителей.
Наконец, на трибуне появилось руководство во главе с легендарным и
всеми обожаемым "дедом" - генерал-полковником Андреевым Андреем Матвеевичем,
начальником Военного института иностранных языков. За плечами "деда" было
почти полвека службы в армии, две войны: финская и Отечественная, а на
груди - иконостас орденов и Золотая Звезда Героя.
Любили слушатели института Андрея Матвеевича, несмотря на внешнюю
суровость генерала и его высказывания типа: "Что вами командовать, что
балеринами Большого театра - без разницы. Мне бы сейчас стрелковый
корпус..." "Дед", наверное, не случайно упоминал именно корпус - в 1945 году
его стрелковый корпус всего за несколько часов взял прусский Потсдам.
Впрочем, когда генералу Андрееву приходилось вручать боевые награды
слушателям института, побывавшим на так называемых стажировках в "горячих