"Э.Дюкас, Б.Хофман. Альберт Эйнштейн как человек " - читать интересную книгу автора

прежней, более красочной жизни, и с ними - воспоминания о чудесных часах,
проведенных в Брюсселе.
Г-жа Баржански написала мне, как тяжела для вас жизнь и в какую
глубокую тоску ввергли вас непередаваемо жестокие удары, выпавшие на вашу
долю.
И все-таки мы не должны горевать о тех, кто ушел от нас в расцвете
жизни после; счастливых, деятельных и плодотворных лет и кому было дано в
полной мере выполнить свое жизненное предназначение.
Есть одна вещь, укрепляющая и возрождающая пожилых: радость при виде
энергии младшего поколения, - радость, которая, конечно, омрачается темными
предчувствиями нашего неустановившегося времени. И все же весеннее солнце,
как и прежде, приносит с собой новую жизнь; и мы можем радоваться этой новой
жизни и помогать ей; и Моцарт так же прекрасен и нежен, каким был всегда и
пребудет вовеки. В конечном счете, существует что-то непреходящее,
недосягаемое для судьбы и всех человеческих заблуждений. Старые люди ближе к
этому вечному, чем молодые, колеблющиеся между страхом и надеждой. У нас
есть преимущество: воспринимать красоту и истину в их самых чистых формах.
Приходилось ли вам читать максимы Ларошфуко? Они кажутся горькими и
терпкими, но своей объективной передачей всечеловеческой природы приносят
странное чувство освобождения. Ларошфуко - человек, сумевший освободиться,
хотя ему нелегко было в течение всей жизни преодолевать тяжелый груз
страстей, присущий его врожденному темпераменту. Читать его лучше в обществе
людей, чей жизненный челн претерпел много бурь; например, с добрыми
Баржанскими. Я охотно присоединился бы к вам, если бы мне были дозволены
"дальние странствия".
Счастливая судьба - жить в Принстоне как на острове, который во многом
напоминает очаровательный дворцовый сад в Лейкене. Сюда едва доносятся
сумбурные голоса людских раздоров. Мне почти стыдно жить так безмятежно,
когда все остальные борются и страдают. И все же лучше предаваться
размышлениям о вечном, ибо только они сообщают человеку тот просветленный
дух, который может вернуть мир и спокойствие всем людям.
Всей душой надеясь, что весна принесет вам тихую радость и даст силы
жить, шлю свои лучшие пожелания".

О приведенной ниже заметке известно очень мало. Из ее содержания можно
заключить, что она относится к весне 1933 г., когда Эйнштейн жил в городке
Ле Кок. В ней речь идет о нелепо-смехотворных вещах, потому что Эйнштейн был
не из тех людей, которые прибегают к физическому насилию:
"Вас интересует мое мнение о потсдамской полиции, которая вломилась в
мой летний дом в поисках спрятанного оружия. О чем еще может думать
нацистский полицейский?"

(Содержание записки передано более или менее верно, но последняя фраза
далека от оригинала. Ее дословный перевод звучал бы так: "Это напомнило мне
немецкую пословицу: каждый измеряет своими сапогами". Смысл пословицы в том,
что каждый судит о других по себе, "мерит их на свой аршин".)

Эйнштейн однажды заметил в беседе, что место смотрителя маяка, с его
тишиной и одиночеством, было бы идеальным для философа, склонного к
умозрениям, и для физика-теоретика. Для самого Эйнштейна это вполне могло