"КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ" - читать интересную книгу автора (Шолохов Игорь)Глава 6. Исландия08:45 11 июня 2013 года. «Ну как дела?» — Елена набрала строчку на клавиатуре переносного компьютера, взятого с собой. Подключение к Интернету было спутниковым, поэтому на него никак не влияли скорость и высота самолёта, в котором они летели. «Нормально. А у тебя? Где вы находитесь?» «Всё хорошо. Мы над Атлантикой, до Исландии меньше двадцати минут полёта.» «А как сама операция?» «Нормально. Самолёт захватили аккуратно. Мне удалось убедить экипаж и операторов помочь нам». «Да?» — после вопроса Кравцова стояла восьмёрка, дефис и правая скобка, международный знак, которым выражалось удивление при компьютерном общении. — «И каким же образом?» «Просто рассказала всё как есть. Вкратце, конечно. Ну и использовала твой приём с оружием». «Надеюсь, в этот момент там не было боекомплекта?» «Конечно, не было» Кравцов поставил двоеточие, дефис и правую скобку, а потом продолжил: «Молодец, учишься у меня». «Ну а ты как? Долетел?» «О, как я добирался — это целая история! В Ростове я был уже через полчаса. Быстро нашёл людей, которые мне помогли получить новые документы». «Где ж ты таких находишь? Я думала, переловили уже всех этих народных умельцев». «Как нахожу — у меня свои методы. А не переловят их никогда, такова уж природа человека. Всё равно будут новые появляться. Ну ладно. В общем, мне сделали два паспорта, советский и американский. Первый — на имя Георгия Белова, а второй — на имя Джорджа Уайта. Пока делали, я купил себе гражданскую одежду, не мог же лететь в камуфляже. Сделали буквально за час, так что я успел в аэропорт за полчаса до вылета самолёта в Баку». «А там ты что забыл? Ты ж вроде в Иран собирался». «Как выяснилось, мой план не совсем подходит, так как некоторые рейсы, на которые я рассчитывал, отменены из-за войны. Поэтому мне пришлось корректировать свой маршрут. Ну, в общем, долетел я хорошо. Мне место в хвосте самолёта досталось, так что я даже смог заснуть. Хотя сама знаешь, как мне это трудно». Елена усмехнулась. Ещё бы! Дело было в том, что Кравцов не доверял гражданской авиации. И вообще спокойно летать он мог только, когда сидел за штурвалом сам или мог сесть туда в любой момент. А гражданские самолёты, когда остаётся только ждать и смотреть в окно, разведчик не переносил. Хотя он заставлял себя летать на них в случае необходимости, это было для него худшим испытанием. «В общем, когда я прилетел, то выяснил, что ближайший рейс в Тегеран только через час. Купил я билет и сел ждать. Денег, кстати, советских у меня почти не осталось. Основная часть ушла на паспорта, остальное — на эти два билета. В общем, на остаток купил десяток бутылок «Нарзана». На меня уже таможенники подозрительно косились, когда я в самолёт шёл с сумкой, набитой исключительно минералкой». «Я представляю.» «Да уж. Но я ещё не знал, что будет дальше. Моим соседом оказался какой-то бывший лётчик. Причём грузин. Зовут Вано, вроде. В общем, он всю дорогу порывался угостить меня каким-то сногсшибательным вином, которое, по его словам, делают только в его родном ауле. При этом, как выяснилось, он протащил на борт, не сдав в багаж, этого вина немногим меньше, чем я — «Нарзана». Но я-то спиртного не пью. Да даже если бы и пил, всё равно напиваться перед операцией не могу. В общем, он сам выдул почти все бутылки, последнюю дал мне, на память. Ну я уж не стал отказываться. В общем, привезу тебе, попробуешь. Ты ж это дело любишь». «Да» — Елена усмехнулась. «Только надо будет её как-то протащить через американскую таможню. Но это дело десятое. В общем, в Тегеран я прибыл буквально за двадцать минут до ближайшего рейса в Турцию. Как оказалась, в Анкару. Билетов уже не было, однако мне повезло — парочка итальянцев, парень и девушка, прямо передо мной сдали в кассу два билета на этот рейс. Не знаю, правда, что они делали в Иране, но дело не в том. Я купил оба билета и полетел с комфортом. Там лететь больше трёх часов, так что прекрасно выспался на этот раз. К сожалению, перед вылетом из Тегерана пришлось всю минералку, которая оставалась, выкинуть». «А это зачем?» — удивилась Елена. «Я же не мог появиться в стране вероятного противника с бутылками, на которых написано по-русски». «Ну ты и перестраховщик!» «Всё правильно. Очень мало разведчиков, которые провалились, допустив какой-то крупный просчёт. В основном, проваливались на мелочах. Знаешь, например, наш разведчик Горин в тридцать восьмом году провалился потому, что сдал в прачечную брюки, в которых находились материалы, полученные им от агента». «Ну ладно. Ты где сейчас-то?» « В Анкаре. Минут через десять должны уже вылет объявить». «А куда летишь?» « В Рим. Оттуда в Лондон, а потом в Вашингтон. Сижу вот, какую-то французскую минералку пью. Ну не их же отраву, Кока-Колу эту, пить». «Удивительно всё-таки. Знаешь, мы с тобой меньше десяти часов назад целовались, а теперь нас разделяют тысячи километров». «Да, понимаю тебя». «Я уже скучаю». «Ну, маленькая, всё нормально. Максимум через несколько дней мы снова будем вместе». «Главное, будь осторожен там». «Я-то буду. И ты то же в самое пекло не лезь». «Да. Когда прилетишь в США?» «Трудно сказать. Наверное, сегодня вечером или завтра ночью». «Ясно. Когда следующий сеанс связи?» «До Рима лететь больше двух часов. Значит, примерно в одиннадцать часов по Москве. Ну опять же, возможно сразу после прилёта туда мне подвернётся рейс на Лондон, и я не успею с тобой поговорить. В общем, когда вы подниметесь в воздух с Исландии, включи компьютер и жди меня. Звуковое оповещение поставь». «Да, я так и сделаю. До связи». «До связи». Елена выключила и закрыла компьютер. — До высадки семь минут! — Понятно, Сова! Все остальные бойцы уже находились в тамбуре около кабины пилотов. Здесь, в заднем отсеке, помимо подчинённых Мельниковой остались только Елена и Совина. Майор спрятала компьютер в противоударный чехол и положила в небольшой рюкзак, который одевался под парашют. К сожалению, бойцы были вынуждены довольствоваться только общевойсковым оружием, захваченным в бою. Они были вооружены автоматами АЕК-971 с ГП-30, у Елены была СВД-С, а у Семёновой — «Печенег». Помимо этого Неделин нёс РПГ-16, а Конев — РГ-6. У каждого был ГШ-18, штык-нож, а так же комплект РГН и РГО. В принципе, для короткой операции этого должно было хватить. Парашюты для десантирования были взяты из аварийного запаса А-60 — те, что предназначались для спасения экипажа. Елена в сопровождении Совиной вышла в тамбур. Здесь, кроме её бойцов, находились так же Мельникова и Журавлёв. — Ну что, бойцы, готовы? — Готовы, готовы. — Товарищ капитан, товарищ полковник, удачи вам. Я верю, что вы достойно будете держаться в плену у американцев. Мы освободим вас очень скоро. — Не сомневаюсь в этом, — кивнул лётчик. — Приготовиться к прыжку, — Елена включила рацию. — Паша, скажешь, когда прыгать. — Да. Нажав на кнопку открытия двери, майор отошла чуть назад. Люк автоматически открылся и застопорился, что бы набегающий поток не закрыл его. Скорость А-60 уже была довольно низка, но всё равно холодный ветер, да ещё на большой высоте, пробирал до костей. А внизу расстилалась укрытая мраком земля Исландии. — Как мне надоели эти ночные прыжки! — воскликнул Конев. — За двое суток — третий прыжок. И все ночью! ВДВ, блин. — Отставить разговорчики! — сказала Елена. — Прыгаешь первым. Потом Анка, Неделя, Сова, Пронина, Каштанов, Луг, а потом я. — Вперёд! — раздался голос Арсеньева. — Пошёл! Конев сгруппировался и прыгнул в люк. Остальные бойцы по очереди начали выпрыгивать из самолёта. Через несколько секунд, Елена, окинув взглядом Журавлёва и Мельникову, шагнула вслед за ними. Краем глаза она увидела обломанный пилон третьего двигателя, который они потеряли в схватке с зенитчиками. Вскоре перед глазами девушки уже была земля. На северо-востоке было море, точнее залив. Сам Кефлавик располагался на берегу этого залива, в нескольких километрах на север от места высадки. На этот раз прыжок был ещё более затяжным — с четырёх километров, почти восемьдесят секунд свободного полёта. Такая высота была необходима из-за того, что А-60 наверняка будет находиться под пристальным наблюдением, когда снизится для посадки. И, несмотря на ночное время, высадка шести бойцов будет, разумеется, заметна. А так как спасательные парашюты, которыми воспользовались спецназовцы, были оранжевого цвета, то, в целях маскировки, следовало опять произвести раскрытие на минимальной высоте. Елена посмотрела на высотомер. Стрелка прошла полуторотысячную отметку. Вскоре она увидела, что Конев, выпрыгнувший первым, уже раскрыл парашют. Вслед за ним, с интервалом в несколько секунд, и остальные бойцы начали открывать купола. Когда появился седьмой, первый уже смялся и, заваливаясь, протащил бойца по поверхности — взрывотехник приземлился. Дёрнув за кольцо, девушка раскрыла свой парашют. Появились успевшие стать привычными ощущения и звуки. Кто-то из её бойцов уже отстегнул парашют и залёг. Через полминуты вся группа была на земле. К Елене подбежал Неделин. — Бойцы, парашюты аккуратно свернуть и засунуть обратно в рюкзаки. Они нам ещё понадобятся, когда будем высаживаться над Таймыром. Менее чем через минуту её приказание было выполнено. — Всё, пошли. Неделя, Анка, в дозор, сто метров от нас. Остальная группа — Конь направляющий, Луг — замыкающий. Вперёд. Спецназовцы двинулись на север. Елена от души порадовалась, что с ними не было Арсеньева — лётчик, непривычный к такому, вряд ли бы смог выдерживать темп, неся с собой парашют, оружие и полный боекомплект. Но для всех остальных это было нормально. Только Пронина и Каштанов шли немного медленнее остальных — сказывалась менее серьёзная, чем у спецназа, подготовка. Впереди виднелись огни военной базы. Майор в самолёте успела изучить план Кефлавика, найденный в Интернете. Аэродром, где дислоцировались американские F-15 и «Посейдоны», вплотную примыкал к гражданскому аэропорту, поэтому проникнуть туда не составляло труда. На другой стороне залива, на востоке, сверкал огнями Рейкьявик. Вскоре группа была на расстоянии километра от лётного поля. Там стояло несколько гражданских самолётов, а чуть в стороне размещались те самые P-8, один из которых оборвал жизни ста тридцати советских моряков. Истребители, имевшиеся на этой базе, судя по всему, находились в ангарах, нагромождение которых, вместе с другими зданиями, находилось с одной стороны от полосы. Почти все строения были окрашены в белый цвет. — Так, ну и как тут можно отыскать их штаб, а? — спросил Конев, разглядывая базу через бинокль, в то время, как Елена воспользовалась прицелом СВД. — Да, мне тоже это интересно узнать. — Гляньте, наши садятся! — раздался голос Неделина. Майор опустила винтовку и посмотрела в сторону, откуда доносился мерный рокот турбин А-60. Светясь посадочными огнями и фарами, грозный самолёт заходил на посадку. Работали только два двигателя — первый и четвёртый, а второй, вероятно, был остановлен, что бы не создавать дополнительные трудности с несимметричной тягой. Елена видела, что со стороны американской базы подъехали три «Хаммера» и грузовик М-939. Он и два джипа остановились на той стороне, где размещались строения, а третий пересёк полосу и замер с противоположной стороны. Из М-939 начали выскакивать и быстро строиться вдоль ВПП американские солдаты с XM8 и в полном боевом обмундировании. Из одного «Хаммера» появилось трое бойцов. Вероятно, это были офицеры. Однако, из оставшихся двух джипов так никто и не вышел. Тем временем, А-60 уже коснулся полосы задними стойками шасси. Он проехал некоторое расстояние, и встал на третью, носовую стойку. Гася скорость, самолёт продолжал двигаться. Неожиданно два «Хаммера» рванулись с места и понеслись навстречу. Когда А-60 остановился, джипы подъехали к нему и встали с обеих сторон от носа. Из каждого выскочило по пять бойцов, устремившихся к севшему самолёту. Елена заметила, что в руках у них вместо общевойсковых XM8 были немецкие безгильзовые автоматы FN SCAR. По три бойца с каждой группы остановились метрах в пяти от бортов самолёта, а оставшиеся попарно побежали к люкам. Достигнув двери, один боец из пары открывал её, а второй закидывал туда что-то. Тут же все четверо спрятались под корпусом А-60. Из открытых люков на секунду появился очень яркий свет, и тут же пропал. Вероятно, это были светошумовые гранаты. В это время, шестеро других бойцов держали входы под прицелом. Через несколько секунд после взрыва, те солдаты, что прятались под самолётом, выскочили из под него. Один из каждой пары подсадил напарника, и вскоре двое американцев уже сидели около люка внутри А-60. Подтянувшись, оставшиеся двое тоже быстро забрались внутрь. Шесть находившихся снаружи солдат рванулись к самолёту и буквально за десять секунд оказались внутри. — Обидно, конечно, всё это видеть, — расстроенным голосом сказал Конев, опустив бинокль. — Был бы у меня сейчас КОРД, я бы их всех перещёлкал. — Ну, КОРДа нет, так и мечтать нечего, — ответила Семёнова. — Что душу травить. Тем временем к самолёту не спеша подъехали две машины, оснащённые трапами, а возле него оказались бойцы, высадившиеся из грузовика. Как только трапы были установлены, солдаты рванулись внутрь. Вскоре они начали выводить пилотов и операторов А-60. На всех, теперь уже пленных, были одеты наручники, которые сковывали их руки сзади, а стволы автоматов упирались им в спины. Каждого советского бойца конвоировали двое американцев. Но Арсеньева по прежнему видно не было. Только через некоторое время лётчик вышел в сопровождении двух солдат из тех, что штурмовали севшую машину. Руки лейтенанта были свободны, и с ним не обращались как с пленным. Однако, пока его вели через поле к офицерам, стоявшим около «Хаммера», американцы окружили пилота со всех сторон. К самолёту подъехало два грузовика с солдатами. В каждый из них посадили по семь пленных, и обе машины тут же поехали в сторону базы. Бойцы, подъехавшие на первом M-939, уже заняли позиции вокруг самолёта, образовав плотное оцепление. — Конь, наблюдай, куда они повезут наших. — Есть. Тем временем Арсеньева подвели к американским офицерам. Он перекинулся несколькими фразами с одним из них. После этого пилота посадили в «Хаммер». Вслед за ним туда за лезли трое американцев, и машина тронулась с места. Елена проследила за ней, но джип завернул за угол одного из строений и скрылся из поля зрения. — М-да, нам это ничуть не помогло, — сказал Конев. — Что делаем? — Надо проникнуть на базу и взять пленного. — Гениально, — хмыкнул подрывник. — Только как? — А вон, смотри. Елена кивнула в сторону дороги, которая проходила метрах в пятидесяти от них и вела на базу. По ней медленно ехал грузовик с включёнными фарами. — Так, дальше дорога просматривается с КПП, а здесь мёртвая зона. И пригорок, водитель ещё сбросит скорость. В общем так. Как приостановится — мы с тобой, Конь, берём кабину, я слева, ты справа. Не убивать, нужны языки. Сова и Луг, вы берёте кузов, если кто-то есть — уничтожить. Остальным, если что-то пойдёт не так — расстрелять машину. — А если там их куча в кузове? — спросила Совина. — Я справлюсь с тремя, может с четырьмя. — Вряд ли их много, — Елена закинула за спину СВД и достала штык-нож. — Там в кабине всего двое. Было бы тесно в кузове — посадили бы ещё кого-то, кабина трёхместная. — Ладно, хватит болтать, — Конев вытащил нож. — Я пошёл. Лейтенант перебежал через дорогу и залёг. Грузовик приближался. До места засады оставалось метров сто, но он шёл слишком медленно. Возможно, водитель боялся в темноте съехать с дороги. Елена прикрыла глаза рукой, что бы свет фар не ослепил её. Сжав клинок, девушка приготовилась действовать. Но тут произошло неожиданное. Машина остановилась, не доехав до засады десяток метров. Размышлять было некогда. Дав лейтенанту знак рукой, Елена вскочила с земли и побежала к грузовику. Запрыгнув на подножку одновременно с Коневым, она заметила, что водитель отклонился куда-то вправо. Но это не помешало ей через мгновение прижать лезвие штык-ножа к горлу американца. На их счастье, окна машины были открыты. — Ни звука! — сказала по-английски майор. — Опаньки!!! Глянь, — негромко сказал Конев с усмешкой в голосе, и осветил внутреннюю часть кабины фонарём. — Неуставщина! Елена без труда разглядела то, что привлекло внимание взрывотехника. На месте пассажира сидела молодая девушка, которая целовалась с парнем-водителем грузовика. При этом его левая рука по самое запястье находилась в камуфлированных брюках американки. Из-за того, что девушка слишком далеко отклонилась влево, Конев был вынужден держать нож на вытянутой руке. Однако, спецназовцы достигли нужного эффекта — американцы боялись двинуться, чувствуя давящие им на кожу клинки. — Вот так, — засмеялся лейтенант. — Как и всегда, неуставные отношения являются одной из причин ослабления боеспособности. — Лена, в кузове чисто, — раздался голос Совиной. — Я бы удивился, если бы они начали этим заниматься, когда в кузове ещё кто-то. — Быстро, выходи! — Елена открыла дверь кабины и схватила американца за плечо. — Да вынь ты уже руку у неё из штанов! Последняя реплика вызвала новый приступ смеха у Конева. Девушка поставила пленного на обочине дороги и вытащила пистолет у него из кобуры. — Хватит ржать, и выводи её сюда! Взрывотехник быстро отконвоировал американку к указанному месту. Когда лейтенант осветил пленных фонарём, Елена только вздохнула и повернулась к нему. — Ты вот умный парень, но иногда тебя за идиота можно принять. Ты б хоть дал ей брюки подтянуть. — А я не знал, как слово «брюки» по-английски, — улыбнулся Конев. — Она ничего, — Неделин включил свой фонарь и осветил длинные стройные ноги американки. — Застегни штаны, — сказала майор по-английски. Через секунду, она увидела, что американка, застёгивая ремень, потянулась к кобуре. Но реакция бойцов была мгновенной. Конев одним прыжком оказался позади пленной и зажал её шею. Елена услышала, как в мощном захвате лейтенанта хрустнули позвонки. Водитель рванулся на помощь своей подруге, но Неделин остановил его ударом в солнечное сплетение. Взрывотехник разжал хватку, и американка упала на дорогу лицом вниз. Перевернув её ногой, Конев посветил в глаза фонарём и констатировал: — Дохлая. — Неделя, спрячь труп. Сова, поедешь в кабине, вместе с пленным. Все остальные — в кузов. Совина была блондинкой, как и убитая Коневым американка, поэтому она лучше всего подходила для такого маскарада. Елена очень надеялась, что американские постовые не будут проводить тщательный досмотр. Майор подошла к водителю, который всё ещё валялся на земле, и рывком поставила его на ноги. — Имя и звание? — Уорент-офицер четвёртого класса Джефф Коновер. — Значит слушай. Поведёшь грузовик на базу. В кабине будет наш боец. Как проедешь КПП, езжай к командному пункту. Начнёшь финтить — умрёшь. Ясно? — Да, — во взгляде американца смешались страх и бессильная злоба. — Залезай, — девушка проследила, пока Коновер сел в кабину, где уже находилась Совина, а потом забралась в кузов. — Вперёд! Грузовик тронулся. Елена посмотрела на своих бойцов. В кузове было темно, но глаза девушки уже привыкли к темноте. Спецназовцы были напряжены и собраны, но никто не проявлял нервозности. — Значит, действуем так. Как будем подъезжать, ляжем на пол. Оружие держать наготове. Если нас обнаружат, то уничтожаем всех, кто стоит у входа на базу и отступаем к зданиям. Желательно, что бы этот пленный остался жив. Если нет — то попробуем взять другого. В крайнем случае захватим на базе. Машина уже проехала большую часть пути. Можно было расслышать негромкий разговор часовых. — На пол! Елена легла у выхода из кузова и приготовила автомат. Грузовик остановился. — Джефф, — послышался голос какого-то американца, — быстро вы там с Кэнди управились. Всего на минуту остановились. Тут же захохотали остальные бойцы, стоявшие на посту. Майор определила, что вход на базу охраняли всего четыре человека. — Иди ты, Рон, — ответил Коновер и поехал дальше. Девушка аккуратно подняла голову и посмотрела через задний борт грузовика. Её удивило, что на въезде не было ни ворот ни шлагбаума. Да и сами часовые вели себя слишком спокойно. — Лена! — сквозь рёв двигателя в наушниках прорвался голос Совиной. — Что? — Мы сейчас въедем в ангар, так вот из него есть вход на КП. Пленный говорит, что там могут быть несколько техников. — Ясно, — Елена села на корточки. — Бойцы, приготовиться. Всех, кто нам попадётся, надо устранить тихо, так что стрелять только в самом крайнем случае. Вскоре грузовик заехал в какое-то помещение и остановился. — Конь, Неделя, со мной на разведку. Всем остальным — ждать тут. Вытащив штык-нож, девушка аккуратно выбралась из грузовика. С одной стороны от машины находилась стена, а с другой — такой же М-939. Майор выглянула из-за него. Ворота, через которые они въехали, уже закрывались. Ангар был почти пуст. В дальнем конце около одного из «Хаммеров» возился техник. Вдруг Елена услышала звук рассекаемого воздуха и тут же — падение тела. Она посмотрела в ту сторону. С другой стороны машины лежал труп американца, тоже в техническом комбинезоне. Из правой стороны шеи убитого торчал штык-нож. Конев подошёл к уничтоженному противнику, вытащил оружие и вытер лезвие об униформу врага. — Молодец, Конь, — тихо сказала девушка. — Теперь ты и Неделя, берите под контроль вход сюда. Любого, кто войдёт — уничтожить. Я пойду уберу второго техника. Всем остальным высадиться и ждать меня. Сова, пленный на тебе. Елена аккуратно обошла грузовик и вдоль стены дошла до ряда «Хаммеров». Американец менял колесо у джипа и, судя по всему, не замечал ничего вокруг. Девушка приблизилась к нему, двигаясь с противоположной стороны машин. Оказавшись рядом, майор неслышно подошла вплотную к американцу, а через мгновение клинок по рукоятку вошёл в шею американцу, перебивая позвоночник и спинной мозг. Тело упало на пол. — Так, все в сборе? — снайпер подбежала к двери, по-прежнему сжимая в руке окровавленный штык-нож. — Да, — кивнул Конев. — Ну веди, — сказала Елена американцу. — За этой дверью — коридор, надо пройти по нему до конца, а потом направо. Последняя дверь по левой стороне — это кабинет полковника Уолстера. — Конь, мы с тобой впереди, Сова ты за нами с пленным. Анка — замыкающая. Аккуратно открыв дверь, Елена окинула взглядом в коридор. Там никого не было. Откуда-то доносилась незнакомая музыка. — Пошли. Бойцы двинулись вперёд. Дойдя по поворота, майор выглянула. Снова пусто. Через несколько секунд вся группа была у двери. Жестами девушка наметила план действий — Неделин должен был открыть дверь, а они с Коневым — ворваться внутрь. Все сработали как надо. Елена, сжав рукоятку штык-ножа, ворвалась в комнату. Но там никого не было. Только настольная лампа тускло освещала помещение. — Этот гад обманул нас, — сказала Совина. — Не, он сказал правду, — Елена вышла и прочитала табличку на двери. — Это его кабинет. — Ну и где его теперь искать? — спросил Конев. — Где ещё может быть полковник? — Неделин взглянул на Коновера. — Я не знаю, — испуганно ответил американец. — Обычно он здесь. — А что это за музыка? — неожиданно спросила Елена. — Это из нашего бара, «Зумми». — Где он находится? — В общежитии. Оно недалеко. — Так, пойдём, покажешь. — Ленка, что ты задумала? — изумилась Совина. — Успокойся, всё нормально. У меня есть одна идея. Спецназовцы быстро, но без спешки, вышли на улицу. — Вон там, на третьем этаже, — американец показал на здание, расположенное метрах в пятидесяти от ангаров. — Значит сделаем так, бойцы, — Елена окинула взглядом своих подчинённых. — Я с Совой и Анкой иду внутрь. Вы все прячетесь здесь и ждёте нас. Конь, держи мою СВД. — Ты и без оружия туда пойдёшь? — изумился лейтенант. — Я знаю что делаю. Всё, ждите меня тут. Три девушки направились к солдатскому общежитию. Музыка из бара гремела вовсю. — Я удивляюсь, как там спать ещё умудряются, кто там живёт, — сказала Совина. — В таком грохоте, хоть из пулемётам пали — не услышат. — Это точно, — хитро улыбнувшись, сказала Елена. — Подожди, подожди, — радистка посмотрела на девушку. — Только не говори что… — Именно, — кивнула майор. — Пойдём в наглую. — Ленка, ты сумасшедшая, — спокойно сказала Семёнова. — Я знаю. Вскоре они уже были около здания. — В общем, действуем так. Вы поднимаетесь по внутренней лестнице. Я по пожарной. Входить в само помещение только тогда, когда услышите мой голос. Пошли. Елена быстро обогнула общежитие и дошла до пожарной лестницы. Оглянувшись вокруг, девушка начала взбираться. Вскоре она оказалась на уровне третьего этажа, рядом с окном, которое, на её счастье, было открыто. Изнутри слышалась громкая музыка и голоса. Вздохнув, майор быстро забралась внутрь. Но на её появление никто не обратил внимания. Окно находилось в дальнем углу, совсем рядом с небольшой сценой. Сейчас там никого не было. На столе, стоящем рядом, лежал микрофон. Незаметно подобравшись туда, Елена вытащила пистолет, взяла микрофон и встала в полный рост. Два раза выстрелив в потолок, она сказала по-английски: — Минутку внимания! Люди, которых здесь было не меньше пятидесяти, посмотрели на неё. Музыка продолжала реветь. — Небольшая проверка на бдительность. Как вы видите, я в русской униформе и с русским оружием. И я спокойно прошла через базу! Елена внимательно смотрела за реакцией. Пока что все недоумевали. Краем глаза майор заметила, что Совина, поднявшаяся по лестнице, проскользнула в угол зала, а Семёнова осталась в дверях, с «Печенегом» наготове. — Ну ладно. Я не для этого тут. А что бы немного повеселить вас!!! Из зала раздались одобрительные возгласы и свист. Значит, обман прошёл. — Итак, мы проведём небольшой конкурс! Надо будет ответить на два несложных вопроса. Кто первым ответит на один, выходит в финал! А между двумя победителями мы разыграем небольшой приз!!! Снова свист. Елена усмехнулась и спрятала ГШ-18 в кобуру. Она не ожидала, что её столь отчаянный план так легко удастся. — Вы готовы? — Да! — почти в один голос закричали находившиеся в зале люди. — Не слышу! — Да!!! — на этот раз крик перекрыл даже рёв музыки. — Ну тогда начнём! Итак, всем приготовиться! Американцы действительно напряглись, даже шум стих. Как будто, им предстояло что-то серьёзное. — Вопрос первый: сколько на базе сейчас человек?!! Время пошло! — Полторы тысячи! — выкрикнул парень, стоящий вблизи сцены. Последовали возгласы, подтверждавшие эту цифру. — Всё, всё! Первый финалист есть! Поднимайся ко мне, солдат! Американец встал рядом с Еленой под крики своих коллег. — Второй вопрос будет сложнее. Действительно напрягитесь! Итак, где сейчас полковник Уолстер?! На этот раз ответ выкрикнули всего несколько человек, однако большинство ответили одно и тоже: — В тактическом оперативном центре! — Отлично, ещё один финалист! На сцену поднялся второй американец. Елена встала между двумя бойцам и в какой-то момент почувствовала, что от громкой музыки у неё начинает кружиться голова. — Так, ребята! Давайте для финала поставим что-то действительно оригинальное! У кого есть предложение? Какую послушаем музыку? — Можно я скажу! — на неё посмотрел американец, стоящий слева. Она поднесла ему микрофон. — У меня есть диск русской музыки. Я пилот-истребитель, каждый раз, когда я сбиваю русский самолёт, то даю в эфир какую-то из их мелодий. — И сколько русских самолётов на твоём счету? — спросила Елена. — Восемь, — гордо ответил он. Майор почувствовала, что в ней закипает злоба. Но надо было держать себя руках, тем более, что терпеть эту мерзкую компанию оставалось всего пару минут. Кроме того, девушке хотелось завершить это красиво. — Ну что ж, давайте поставим русскую музыку. Парень снял с пояса небольшой плеер и вытащил оттуда диск. — Передайте. Диск быстро оказался у одного из бойцов за стойкой. Он поставил его в проигрыватель. — Ну а теперь, что бы выявить победителя, посмотрим на ваши пушки, парни! Ну-ка покажите их мне. Бойцы потянулись к кобурам, но тут произошло нечто неожиданное. Они, как и весь зал, замерли от грянувших в помещении, мощных звуков «Священной войны». Даже у Елены, слышавшей эту песню не раз, по спине побежали мурашки. Хотя американцы и не понимали слов, но музыка всё говорила за себя. — Ну что ж остановились, парни? Давайте оружие! Оба бойца протянули девушке свои «Беретты». — Подержите микрофон, — майор взяла оружие и отступила чуть назад. — Ну а теперь — награждение! Вскинув оба пистолета, Елена нажала на спусковые крючки, выстрелив в головы стоявших рядом американцев. Тут же загрохотал «Печенег» Семёновой и АЕК Совиной. …Пусть ярость благородная, Вскипает как волна. Идёт война народная, Священная война… Пули, выпущенные практически в упор, разрывали тела врагов, подчас поражая сразу нескольких человек. Американцы пытались понять, откуда ведётся огонь, но было поздно. Елена тоже начала стрелять одновременно из двух пистолетов. Крики, стук пулемёта и автомата — всё это смешалось. Майор сместилась чуть влево, уйдя с линии огня, и подстрелила одного из противников, успевшего выхватить оружие. Кто-то пытался вести слабый ответный огонь. Но в общем у них не было шансов. …Не смеют крылья чёрные Над Родиной летать. Поля её просторные Не смеет враг топтать… Патроны в обоих пистолетах кончились. Отбросив «Беретты», Елена выхватила ГШ-18. Спрыгнув в зал, девушка начала добивать тех, кто не попал под огонь Совиной и Семёновой. Стреляя на ходу, снайпер шла через зал. …Пусть ярость благородная, Вскипает как волна. Идёт война народная, Священная война… Развернувшись, майор уничтожила американца, стоявшего за стойкой. Выстрелы стихли, как и музыка. Елена огляделась. Пол был устлан трупами мужчин и женщин, затянутых в камуфляжную форму, и усыпан гильзами. Кое где были попадания в стены. — Вот это да, — ошарашено пробормотала Совина. — Если я кому-то скажу, что в упор расстреливала американцев в их собственном баре, в центре их собственной базы да ещё под аккомпанемент «Вставай, страна огромная», которую они сами и включили, меня сразу в психбольницу упрячут. Майор расхохоталась. Действительно, то, что они сделали, было просто невероятно. — Ладно, надо уходить, — Совина подошла к стойке, взяла с неё закрытую бутылку с пивом и, ударом о ствольную коробку АЕК, скинула крышку. Сделав глоток, девушка прокомментировала. — Гадость! Как разбавленное «Жигулёвское». Сменив магазин в пистолете, Елена шагнула к проигрывателю, в котором находился диск, и нажала на несколько кнопок. Помещение наполнилось звуками марша «Прощание славянки». Выкрутив ручку громкости до отказа, девушка побежала к выходу. Через треть минуты все трое были уже внизу, около общежития. Преодолев расстояние до ангара, спецназовцы зашли туда. — Даже не буду спрашивать «как?», - из-за грузовика раздался голос Конева. Здесь была отлично слышна музыка, игравшая в соседнем здании. — И правильно, не спрашивай, — Елена подошла к взрывотехнику и взяла свою СВД. Рядом с лейтенантом стояли остальные бойцы. — В общем, Уолстер находится в тактическом оперативном центре. Знаешь, где это? Последняя фраза относилась к Коноверу. Пленный ответил с секундной задержкой, судя по всему, он вслушивался в незнакомую для него мелодию, доносящуюся сюда: — Да, знаю. — Далеко отсюда? — Километра полтора. — Ясно. Конь, поедешь со мной в кабине. Всем остальным — в кузов грузовика! Бойцы быстро заняли места. Елена разместилась на сиденье справа, а Конев сел посередине, уперев ствол ГШ-18 в бок американцу. Машина выехала из ангара через ворота, как теперь стало понятно, открывавшиеся автоматически. Американец объехал здание и повёл грузовик параллельно полосе. Общежитие, к которому уже начали сбегаться бойцы, разбуженные необычной для них музыкой, скрылось из виду. Майор осмотрела окружающую обстановку. Они двигались перед фасадами зданий, расположенных около ВПП. Впереди замер в оцеплении А-60. Но кроме солдат, охранявших самолёт, не было видно никого. Елена быстро прикинула, какие силы могут им противостоять. Ей удалось узнать, что сейчас на базе около полутора тысяч человек. Из техники здесь имелась одна авиагруппа ударных многоцелевых истребителей F-15 и противолодочные «Посейдоны». Авиагруппа — это, ориентировочно, три-четыре десятка самолётов. То есть, как минимум, восемьдесят человек — пилоты этих самолётов. P-8 было около двух десятков. Значит около двухсот человек — экипажи противолодочников. Для обслуживания такого количества самолётов нужно ещё около двухсот пятидесяти человек — техники, оружейники, и так далее. Около полусотни человек было уничтожено в баре. Значит, теоретически, здесь может находиться приблизительно восемьсот подготовленных к бою и обученных пехотинцев. Однако Елена предполагала, что их не больше трёх сотен. Ведь база в Кефлавике была рассчитана приблизительно на три тысячи человек и задумывалась как воздушная и морская. Держать тут много пехотинцев вряд ли станут. Поэтому, скорее всего, реально им будет противостоять батальон охраны. Грузовик приближался к самолёту. До грозной машины, замершей на полосе, оставалось не более пятидесяти метров. — Вот оперативный центр. Я могу остановится здесь, — Коновер с бросил скорость и кивнул на трёхэтажное здание. Рядом с ним было организовано что-то вроде стоянки, при этом она была загорожена от пехотинцев, охранявших самолёт, углом строения. — Здесь есть служебный вход, можно пройти через него. Если объехать, то мы окажемся у главного входа, но там стоят солдаты. Елена усмехнулась. Она была откровенна удивлена наивности американца — скорее всего, он думал, что они отпустят его живым. — Останавливай здесь. Бойцы, приготовиться. Сова, как высадишься — подойди к кабине и забери пленного. Вскоре вся группа оказалась около двери в помещение. Со всех сторон бойцы были прикрыты машинами. — Где конкретно находится этот центр? — Елена повернулась к пленному. — Он на первом этаже. Сразу как войдём — налево, потом дойти до развилки. Мы выйдем в главный коридор. Налево, а центр — первая дверь по правой стороне. — А другого пути нет? — Нет, только так. — А где главный вход? — Направо по коридору, потом до первой развилки снова направо, потом на повороте налево. Там дверь, за ней холл перед входом. — Ладно, сделаем вот как. Как войдём, Анка и Неделя, вы оставайтесь у входа. Если кто-то появится — уничтожить. По возможности тихо. На повороте разделимся. Луг, Каштанов и Пронина — к главному входу. Конь и Сова — со мной. Всё, вперёд. Бойцы без шума проникли внутрь. Пулемётчица и инженер остались около двери, а остальные спецназовцы направились дальше. Впереди шли Конев и Елена, готовые уничтожить ножами любого, кто появится на пути. Коридор был не очень широким, и, в случае боя, группа могла сосредоточить всю свою огневую мощь на относительно небольшой площади. Мягкое освещение, даваемое лампами дневного света, тоже благоприятствовало ведению прицельного огня. Бойцы вышли к развилке. — Луг, Пронина, Каштанов, вперёд. Командует Луг. Елена с оставшимися спецназовцами и пленным двинулась дальше. Через несколько секунд они оказались около двери, на которой висела табличка «Тактический оперативный центр». — Какие размеры имеет помещение? — Приблизительно десять на восемь метров. — Какая планировка и мебель? — Есть несколько перегородок из прозрачного пластика, из мебели только столы с компьютерами и стулья. — Сколько может ориентировочно находиться человек? — Около десяти… Но точно сказать не могу. Майор мрачно переглянулась с Коневым. Если врагов там четыре или больше, то врываться туда с ножами нет смысла — бойцы просто не смогут контролировать их всех, даже несмотря на помощь Совиной. Значит, нужно сразу брать огнестрельное оружие. Но если противник окажет сопротивление, то они будут демаскированы. — Так, приготовить автоматы. Сова, ты контролируй пленного, и открой дверь перед нами. Я врываюсь первой, потом Конь. Постараться обойтись без стрельбы. Елена встала около двери, держа в руках ГШ-18. СВД-С, практически непригодная для ближнего боя, висела за спиной. — Вперёд! Совина ударом распахнула дверь, и майор рванулась внутрь. Уже пробегая через дверь, девушка успела оценить обстановку. В комнате находилось всего семь человек. Двое из них сидели друг напротив друга за столом слева от входа, ещё трое стояли около них. Оставшиеся расположились у окна. Судя по всему, появление здесь спецназовцев было для них крайне неожиданным. — Никому не двигаться! — по-английски крикнула Елена, хотя и так все замерли. Она и Конев стояли по обе стороны от двери и держали под контролем всю комнату. Только через несколько секунд девушка поняла, что один из двух людей, сидящих за столом — Арсеньев. — Кто здесь полковник Уолстер? Елена не подала вида, что узнала Арсеньева, лётчик тоже сориентировался и решил ждать развязки. — Я, — сказал один из американцев, стоящих возле стола.- Кто вы? Майор оглядела противников. Тот, что представился Уолстером, был одет в камуфляж, как и двое его коллег, находящихся около него. Но это было не единственным сходством. Только через пару секунд Елена поняла, что у всех троих были нашивки полковников американской армии. Значит, здесь присутствовали офицеры, командовавшие базой. Однако, те двое американцев, что стояли около окна, и сидящий за столом, были в гражданской одежде — пиджаках и галстуках. — Майор Елена Еремеева. Спецназ военной разведки, Советский Союз. Девушка безбоязненно назвала им свою фамилию, понимая, что никто из врагов, находящихся здесь, не проживёт больше пяти минут. — Что вам нужно? — Нам нужен приказ, полученный вами, согласно которому Вы в ночь с шестого на седьмое июня выслали противолодочный самолёт P-8 на Шпицберген. — У меня нет такого приказа… — Осторожно! Конев оттолкнул Елену и тут же загрохотал его автомат. Майор, отскочила влево, пытаясь сохранить равновесие, и увидела, по кому стрелял взрывотехник. Один из людей, стоящих около окна, вытащил из кобуры оружие, но выстрелить не успел. Короткая очередь из АЕК попала ему в грудь. — Я же сказала не двигаться! — Елена включила рацию. — Луг, Анка, мы тут были вынуждены открыть огонь. Так что готовьтесь, скоро к вам прибудут гости. — Есть. Девушка быстро прошла через комнату к окну и остановилась около трупа убитого. Рядом с его рукой лежал пистолет P-228, фирмы «Зиг-Зауэр». — Снять пиджак! Живо! — крикнула Елена второму. Он подчинился. — А теперь на колени, лицом к стене. Руки за голову, ноги скрестить! Майор вытащила оружие пленного из кобуры скрытого ношения, обыскала пиджак и нашла там удостоверение ЦРУ, мобильный телефон и записную книжку. Тоже самое лежало и в карманах убитого. Елена спрятала найденные предметы и оружие в рюкзак и повернулась к Уолстеру. — Полковник, не испытывайте моё терпение. Снайпер подошла к сидящему за столом, тоже обыскала его пиджак и изъяла P-228. Через несколько секунд и второй агент ЦРУ стоял у стены на коленях рядом со своим коллегой. — Сова, ну-ка сюда и его давай. Радистка подвела к стене Коновера и поставила около пленных. — Итак, как вы здесь оказались? — передёрнув затворный кожух ГШ-18, девушка направила ствол пистолета на одного из них. — Мы постоянно находимся на этой базе, в нашу задачу входит выявление шпионов противника. Елена усмехнулась. — Ладно, будем считать, что это правда. Полковник, вернёмся к моему вопросу. Где приказ, упомянутый мной? Неожиданно снаружи раздалась стрельба. В общем фоне чётко можно было выделить стук «Печенега». — Полковник, времени у меня нет. Вопрос повторять я не буду. — Я не понимаю, о чём Вы говорите… Нажав на спуск, майор выстрелила в спину Коноверу. Пленный упал на пол. — Мы будем расстреливать сначала Ваших людей, затем начнём воздействовать непосредственно на Вас. — Хорошо, хорошо, — в его голосе появились панические нотки. — Он в сейфе. — Доставайте, живо. Уолстер шагнул мимо Арсеньева и оказался возле востренного в стену шкафа. Когда пленный открыл его, Елена увидела там дверцу сейфа с кодовым замком. Американец набрал шифр. — Вот, — он протянул девушке лист. Майор взяла его и бегло просмотрела. Это был именно тот приказ. Под текстом стояла гербовая печать ЦРУ. — Берегись! Прозвучал выстрел. Елена, поднимая глаза, интуитивно сдвинулась в сторону. Тут же открыла огонь Совина. Снайпер увидела, что Уолстер медленно сползает вниз по стене, а рядом стоит Арсеньев, потирая кулак. — Вот гад, — радистка кивнула на убитого. — Пока ты читала, ствол из сейфа выхватил, хотел тебя подстрелить. Но Пашка, молодчина, не растерялся. Вмазал ему как надо. Ну а тут уж я. Итак, теперь конспирация лётчика была раскрыта. Но это не имело большого значения. — Паша, возьми пистолет убитого и этих двух, — Елена махнула стволом автомата в сторону двух стоящих с поднятыми руками американцев. Лётчик быстро выполнил приказание. — Кто вам дал этот приказ для передачи полковнику Уолстеру? — девушка приложила листок к стене на уровне глаз одного из агентов. — Я… я в первый раз вижу этот документ! — Ну а ты? — майор показала приказ второму американцу. — Нам никто не давал этот приказ! — Понятно, — Елена свернула бумагу и положила в нагрудный карман. Подойдя к стоящим под прицелом Конева пленным, девушка спросила. — Где находятся задержанные вами советские военнослужащие? — Они в тюремном блоке. — Как туда пройти? — Надо выйти из этой комнаты, потом прямо, затем коридор отходит вправо. Вам по нему. Затем первая дверь слева — спуск в тюремный блок. — Ясно. Ребята, уходим! Конев, Арсеньев и Совина быстро выскочили из комнаты. Елена вышла последней. — Добить? — спросила радистка. — Нет, я сама. Спрячьтесь! Майор вытащила из разгрузки РГН, выдернула чеку и швырнув в комнату, закрыла туда дверь. Последовал гулкий взрыв. — Ну всё, ребята, пошли. Паша, держись позади, мы сами сделаем основную работу. — Понял. Было слышно, что на улице около обоих входов уже идёт бой. Елена не сомневалась, что Семёнова и Неделин без проблем удержат рвущихся внутрь американцев. Её больше волновал парадный вход, где серьёзную силу представлял только Полевой, так как морские пехотинцы были явно не готовы к таким сражениям. Бойцы вскоре достигли указанной американцем двери. Майор легонько толкнула её стволом пистолета. Она не поддавалась. Тогда девушка вскинула оружие и несколько раз выстрелила по замку. От удара ногой дверь открылась. За ней находилась лестница вниз. Неожиданно там показалось двое американцев. Заработали два АЕК и ГШ-18. — Пошли! Группа быстро спустилась вниз. Елена уничтожила ещё одного противника, оказавшегося у них на пути. Помещение где оказались бойцы, было ярко освещено. От лестницы до противоположной стены вёл длинный проход, а по обе его стороны располагались закрытые решётками одноместные камеры. Всего их было тридцать — по пятнадцать с каждой стороны. Здесь же находились Журавлёв и Мельникова, а так же их подчинённые. — Сова, быстро открыть решётки. Паша, Конь, охранять вход. Уничтожить любого, кто попытается прорваться. Радистка подбежала к пульту, расположенному у стены и нажала на кнопку. Двери всех камер одновременно открылись. К Елене подошли Мельникова и Журавлёв. — Ну что? — спросил лётчик. — Вы сделали то, что хотели? — Да, теперь уходим отсюда. Возьмите оружие убитых, — майор присела на корточки и, скинув рюкзак, достала оттуда пистолеты, захваченные у американцев. Получилось так, что двое освобождённых бойцов были вооружены XM8, а остальные — «Береттами» и P-228. — Боеприпасы попусту не тратить, только в случае крайней необходимости. При возможности подбирайте автоматы и гранаты убитых. Сова, Конь, Паша, выводите их к грузовику через служебный. Я помогу Лугу. Держа пистолет наготове, Елена побежала вверх по лестнице. Грохот боя со стороны главного входа слышался всё ближе. Судя по всему, американцам удалось оттеснить Полевого и морпехов в глубь здания. Девушка выскочила в основной коридор. Она увидела, что бойцы держат оборону около поворота, ведущего в холл. Медик и Пронина, присев на колено, короткими очередями расстреливали американцев, а Каштанов стоял за их спинами в полный рост и вёл огонь из трофейного пулемёта М-249. Елена подбежала к ним, на ходу доставая из разгрузки РГН. — Ну что тут? — Дело плохо, долго не продержимся. Ручные гранаты и выстрелы к подствольникам кончились. К автомату предпоследний магазин. — Ладно, всё отступаем! Осторожней! Майор кинула РГН в самую гущу противников, на пол перед входом. Мощный взрыв разметал наседавших врагов и дал несколько секунд передышки. — Ленка, ну где ты? — голос Совиной в наушниках буквально оглушил девушку. — Нам надо либо отъезжать, либо обратно в здание! — Двигайтесь к самолёту и начинайте готовиться к взлёту. Мы скоро. — Есть! — Так всё отступаем. Каштанов, Пронина, вы отходите за поворот, мы вас прикроем! Елена и Полевой начали медленно отступать, в то время, как морпехи побежали к развилке. Сразу несколько американцев выбежали из холла в коридор, но тут же были уничтожены короткими и точными выстрелами сержанта. — Прикрой, перезаряжу! — крикнул медик. — Поняла! На линию огня выскочил противник. Майор нажала на спуск, но звука выстрела не было. Только сухой щелчок. Рука девушки метнулась к поясу и сомкнулась на рукоятке штык-ножа. Вытащив его, Елена метнула оружие во врага. Но было поздно. Граната, которую американец держал в руке, прочертила дугу над головами спецназовцев, ударилась об стену развилки и отлетела в проход, куда забежали Каштанов и Пронина. Противник упал на землю, заливаясь кровью из разорванного ножом горла, а девушка развернулась и закричала: — Назад! Громыхнул взрыв. Елена увидела, как на пол отлетели обрывки чёрной формы и кровавые брызги. — Отходим! Майор быстро перезарядила ГШ-18, вогнав в рукоятку последний магазин. Полевой вёл огонь из АЕК. Вбежав в боковой коридор, снайпер увидела, что осталось от морских пехотинцев. Тело Каштанова была буквально изодрано осколками, лицо превратилось в сплошное кровавое месиво. Видимо, он пытался накрыть гранату собой, но не успел. Однако Пронина была ещё жива, и Елена подскочила к ней. Девушка была смертельно ранена, несколько осколков попали ей в живот. Ноги, тоже задетые взрывом, были залиты кровью. Майор присела рядом с ней, несмотря на то, что время поджимало. — Дай, — слабо проговорила умирающая, и её пальцы сомкнулись на пистолете Елены. АЕК Прониной валялся совсем рядом, но был искорёжен взрывом. — Я прикрою. И гранаты тоже. Снайпер протянула оружие девушке. Рядом она положила три РГН. — Спасибо тебе, — сказала Елена. — Отомсти им, — Пронина подняла пистолет и приготовилась стрелять. — Луг, уходим! Спецназовцы побежали к выходу, а позади уже звучали выстрелы ГШ-18. Через несколько секунд бойцы были на улице. Вся стоянка была усеяна трупами американцев, некоторые машины были взорваны. Но теперь стрельба слышалась уже где-то дальше. Сквозь выстрелы прорывался рёв турбин А-60, работающих на холостом ходу. — Сюда! — Елена побежала к одному из «Хаммеров», который, судя по всему, только что подъехал. Оказавшись рядом с машиной, девушка заглянула через окно. Ключи были в замке зажигания. — Я поведу! — Ленка, ну где тебя черти носят? — Уже едем, Сова. Начинайте разгон! Мы догоним самолёт. — Чего? — изумилась радистка. — Выполнять!!! Елена рванула машину с места, как только Полевой забрался на сиденье. Выехав из под прикрытия зданий, она увидела, что А-60 уже начал разгон, быстро набирая скорость. Его заливали огнём бежавшие следом солдаты. Из люка по ним вёл огонь «Печенег». «Хаммер» развернулся и поехал наперерез взлетающему самолёту. В это время Полевой, высунувшись из окна по пояс, стрелял по американцам. Майор выжимала из джипа всё, что можно, однако, скорость увеличивалась катастрофически медленно. А-60 разогнался до шестидесяти километров в час. — Ленка, что ты делаешь?!!! — в наушники ворвался голос Семёновой. — Ты ж нас всех угробишь! Видимо, пулемётчица заметила, что «Хаммер» двигался под прямым углом к курсу самолёта. Майор и сама видела — машины двигаются так, что это вполне может привести к столкновению. Она резко сбросила скорость и вывернула руль влево. Теперь джип ехал рядом с А-60. — Луг, значит делаем так. Я подъеду к люку как смогу близко, а ты прыгнешь туда. — А ты? — Я потом. Приготовься! Журавлёв, прекрати разгон, держи скорость! — Понял. Но я долго не смогу! Машины двигались теперь уже под восемьдесят километров в час. Елена подвела «Хаммер» вплотную к борту, едва не касаясь бокового обтекателя. В открытом люке стояли Конев и Неделин, готовые втащить медика в самолёт. Рёв турбин оглушал. — Давай! Оттолкнувшись, Полевой прыгнул. Ему не удалось достать до люка, однако боец зацепился руками за край. Вдруг в какой-то момент его левая ладонь сорвалась, а затем он полетел вниз. — Луг упал! — раздался полный отчаяния голос Конева. — Повторяю: Луг упал! Опасаясь худшего, Елена посмотрела в зеркало заднего вида, ожидая увидеть на бетоне красные следы, оставленные задними шасси самолёта — медик сорвался прямо перед ними. Но сержант лежал на полосе не двигаясь. Судя по всему, его отбросило под фюзеляж, и он оказался между стойками. — Я возвращаюсь за ним! — майор, вывернув руль до отказа, направила свою машину в противоположном направлении. — Елена, ты что! — возразил Журавлёв. — Если я сейчас остановлю самолёт, то остатка полосы не хватит для взлёта. А если не остановлю, то ты не успеешь. Разворачиваться слишком долго!… — Значит, будешь взлетать по рулёжной дорожке! — оборвал его Неделин. — Советский спецназ своих не бросает. Ленка, будь спокойна, мы ждём тебя сколько надо! Майор гнала джип к тому месту, где лежал Полевой. Примерно в пятистах метрах впереди она разглядела пару «Хаммеров», несущихся на неё. Судя по всему, они решили остановить группу во что бы то ни стало. Взвизгнув тормозами, машина остановилась около спецназовца. — Луг, ты жив? Боец не ответил. Предполагая самое худшее, девушка подбежала к нему и попробовала пульс. К счастью, ей удалось нащупать биение. — Ленка, это ты? — слабым голосом спросил медик. — Да, я. Держись, всё будет нормально. — Да брось уже меня. Уходи, а то не успеешь, улетят без тебя. — Заткнитесь, сержант! — с доброй усмешкой сказала Елена. — И чтоб я больше не слышала пораженческих настроений. И садитесь в машину! Девушка помогла раненому забраться в джип, а потом заняла водительское место. Резко стартовав с места, она развернулась и на полном ходу устремилась туда, где находился А-60. Он уже доехал до конца полосы и теперь медленно двигался, разворачиваясь для взлёта по рулёжной дорожке. Оба «Хаммера», преследовавшие беглецов, стремительно приближались. Хотя Елена выжимала из машины всё, что можно, их нагоняли. Уже видны были пулемёты, установленные на крыше. Тут же загрохотали их выстрелы. Снайпер понимала, что если они прострелят шину, то ей не удастся удержать джип — на скорости в сто километров в час он просто перевернётся. В ответ, стараясь обеспечить спецназовцам хоть какое-то огневое прикрытие, из люка А-60 бил «Печенег», но на такой дистанции выстрелы не могли причинить вреда противнику. Елена отчаянно маневрировала, сбивая врагу прицел, однако джипы приближались, и пули ложились всё ближе. Майор оглянулась и увидела, что противник ведёт огонь практически в упор, с двадцати метров. При этом оба «Хаммера» заняли позицию с боков от машины беглецов. — Они хотят взять тебя в клещи! — сказала Совина. — Если им это удастся, то у тебя нет шансов!!! — Да вижу!!! Только что я могу сделать?!! — Лена, мы готовы открыть огонь из лазерной установки, — в наушниках послышался спокойный голос Мельниковой. — Но я не могу стрелять, так как ты находишься на линии огня, луч может случайно тебя зацепить. Майор снова сманеврировала, и в этот раз две пули пробили боковое стекло и застряли в приборной панели. — Они пытаются зажать тебя. Поэтому, как только увидишь, что их машины расположились с боков и начали сближаться — сразу тормози! Об остальном мы позаботимся. Поняла? — Да. Как раз в этот момент «Хаммеры» американцев поравнялись с ними. Теперь выстрелы разрывали обшивку и выбивали стёкла. Оба джипа устремились к навстречу друг другу, стремясь мощным ударом сплющить уходящую машину. И тут Елена ударила по тормозам. Инерцией её едва не выбросило через лобовое стекло. Полевому повезло больше, так как он ещё до удара отклонился вперёд и упёрся руками в приборную панель. За пару секунд скорость упала до минимума. Но американцы не успели среагировать. «Хаммеры» врезались бортами в друг друга, а в следующую секунду их осветила яркая вспышка, и раздался взрыв. Лазер был невидимым, но он, скорее всего, попал в бензобак одной из машин. Топливо сдетонировало почти сразу. Два объятых огнём корпуса поехали дальше по полосе. Вдавив педаль газа в пол, Елена направила свою машину к самолёту, который уже был готов начать взлёт. Через полминуты девушка остановилась рядом с открытым люком, около которого стояли Конев и Неделин. Бойцы подошли в «Хаммеру» и помогли выбраться Полевому. — Здорово тебе досталось, братишка. К А-60 со стороны базы уже бежали американские солдаты. Но они были слишком далеко. Елена сняла с плеча СВД и сделала два точных выстрела, уничтожив бойцов с гранатомётами. После этого майор забралась в самолёт и закрыла люк. — Так, Луга в задний отсек, пускай отдохнёт там немного. Девушка зашла в кабину пилотов. — Всё нормально? — Не совсем. Рулёжная дорожка не предназначена для взлёта, вообще-то, — пилот помолчал, а потом добавил. — Дело в том, что судя по длине полосы, они тут самое тяжёлое, что сажали — С-141. У него размах крыльев — немногим меньше сорока девяти метров. А у нас на полтора метра больше. — Ну так в чём дело-то? — Чего стоим? — в кабину влетел Неделин. — Да подожди ты, тут проблема. — Я боюсь, — пилот понизил голос, — что мы можем часть крыла об здания обломать. — Это сильно критично? — Ну там если зацепит, то немного, несколько десятков сантиметров. Неприятно, но пережить можно. Но нам ведь в это крыло ракета попала. Если на него будет такая нагрузка, его может целиком оторвать. Либо сразу, либо на взлёте. Елена тихо выругалась. — А американцы что, впритирку что ли взлетают? — Это рулёжная дорожка, с неё не взлетают. До того места по ней только истребители идут, к ангарам. У них размах крыльев, разумеется, меньше. А транспортники тут же выворачивают на полосу. — Ну так давайте и мы вырулим. — Да не могу я, теперь эти «Хаммеры» нам дорогу перекрыли. Те, которых лазером подбили. Если таранить, то мы можем переднюю опору подломать. — Ну что, выхода нет, что ли? — возмутился Неделин. — Я предупреждал, что это будет сложно. — Ладно, Неделя, слушай, что сделаем. Бери Коня и рванём к этим джипам. Заминируем их, а потом отбросим взрывом. Капитан, пока выруливайте на полосу. Всё, пошли. Елена прошла через тамбур в задний отсек. — Так, у нас непредвиденные обстоятельства, — девушка посмотрела на Мельникову. — Давайте, покажите пока, на что ваша пушка способна. А мы скоро будем. В очередной раз оказавшись на земле, которая уже успела стать им ненавистной, трое спецназовцев быстро побежали к тому месту, где догорали остатки двух «Хаммеров». Елена видела, что к ним направлялись несколько взводов американских солдат. — Конь, устанавливай заряды. В самое пекло не лезь, нам надо, что бы их либо отбросило с полосы, либо разнесло на части. Неделя, помоги ему. Противник открыл беглый огонь. Снайпер легла на полосу и прильнула к прицелу. Американцы поняли, что цель ускользает из их рук. Теперь они, не считаясь с потерями, ломились вперёд, надеясь уничтожить хотя бы кого-то из тех, кто фактически вывел из строя базу противолодочной авиации НАТО в Северной Атлантике. Одного за другим Елена точными выстрелами уничтожала американцев. Несколько бойцов подобрались на дистанцию в четыреста метров и открыли мощный огонь из XM8. По бетону защёлкали пули, и начали рваться 20-мм гранаты. Это было уже действительно опасно. Снайпер понимала, что если группа задержится тут слишком долго, то враг подтянет ещё силы и прижмёт спецназовцев огнём. Сменив магазин, девушка оглянулась: — Конь, ну что там? Неожиданно над крышей одного из зданий базы взвилось пламя. — Ребята Мельниковой развлекаются, — улыбнулся Конев. — Ладно, Ленка, я закончил. Пошли! Елена посмотрела в сторону, откуда бежали американцы. Группа из нескольких солдат, которым удалось прорваться и залечь между полосой и рулёжной дорожкой, по прежнему поливала спецназовцев огнём из нескольких автоматов. Майор понимала, что если группа двинется к самолёту, то окажется на открытом простреливаемом пространстве. В то же время нельзя было приказать Журавлёву подвести А-60 вплотную, так как последующий подрыв «Хаммеров» задел бы и самолёт. — Туда! Спецназовцы побежали к забору базы. Обломки джипов оказались между ними и противником, так что бойцы без помех отступили на достаточную дистанцию. Елена обернулась и увидела, что к догорающим машинам подбежали несколько американцев. — Давай, Конь, действуй. — С удовольствием. Лейтенант нажал на кнопку детонатора, и мощный взрыв расшвыряв солдат противника, осветил полосу. Один из «Хаммеров» подлетел вверх на несколько метров, и, упав на бетон, разлетелся на куски, а второй оказался отброшен в сторону. — Да, взрывчатки ты не пожалел. — Три кило, — усмехнулся боец. — Журавлёв, слышишь меня? — Да. И вижу. Классно сработано, молодцы. — Нас тут слегка зажали. Ты сможешь взлететь, если начнёшь разгон от того места, где находились эти машины? — Да без проблем. — Отлично, тогда подводи самолёт, мы заберёмся в него. — Понял. Машина начала движение по полосе. Лётчик удерживал турбины на малых оборотах, что бы не проскочить нужной точки. В это время спецназовцы, заняв оборону у полосы, вели перестрелку с противником на дистанции около пятидесяти метров. — Неделя, Конь, подствольниками. Залпом. Огонь! Две гранаты из подствольных гранатомётов разорвались в нескольких метрах от американцев. Выстрелы стихли. А через несколько секунд между спецназовцами и врагом оказалась громада А-60. В открытом люке стояла Совина. — Давайте, ребята, на борт! Бойцы за несколько секунд преодолели расстояние до самолёта и забрались внутрь. Елена увидела, что правый люк открыт, и в проёме сидит Семёнова. Она вела огонь из «Печенега» по наступавшим американцам. — Журавлёв, поднимайте машину в воздух! — Люки открыты! — Я знаю, начинайте разгон, мы скоро закроем их. Самолёт поехал вперёд. Вскинув СВД, девушка уничтожила одного из бойцов противника единственным, оставшимся в винтовке, патроном. Зарядив последний магазин, снайпер услышала в наушниках: — У нас снова проблемы. — Да что такое? — крикнул Конев. Майор за пару секунд оказалась в кабине. — В чём дело? — Вон, смотри! Через стёкло можно было увидеть, что метрах в шестистах впереди полосу перегородили несколько грузовиков. — Сможем взлететь? — Только впритык. Я постараюсь поднять нос, что бы если зацепим, не рухнули обратно. — Ну давай, вся надежда на тебя. Мы не сможем их уничтожить, а потом прикрывать самолёт для нового разгона. У нас почти нет боеприпасов. — Я понимаю, — лётчик посмотрел на своих подчинённых. — Ну ладно, орлы, попробуем! Пилот дал максимальную тягу на все три двигателя. Скорость возрастала быстро, но ещё быстрее приближался заслон, устроенный американцами. — Закрыть люки! Опустить установку! Елена видела, как трассирующие пули укрывшихся за машинами пехотинцев пролетают, едва не задевая кабину. Но вскоре противник не выдержал. Американцы кинулись врассыпную от надвигавшейся на них ревущей турбинами громады. — Вверх! Заслон был уже совсем рядом. Пилот потянул штурвал на себя, и тяжёлая машина резко, по-истребительному, начала поднимать нос. Грузовики проскочили под днище, и неожиданно раздался грохот. — Передняя стойка шасси повреждена, — сказал Журавлёв в микрофон. — Правые колёса снесены. Но могу поздравить всех, мы наконец в воздухе!!! — Отлично, капитан, — Елена похлопала лётчика по плечу. — Да уж. Мне тоже надоело находиться здесь. — Повреждение серьёзное? — Нормально сесть не сможем точно, — пилот убрал шасси.- Если попытаемся, то, скорее всего, оставшиеся колёса слетят, мы грохнемся на стойку, а она подломится. Так что изначально будем на брюхо садиться. Но, собственно говоря, там, куда мы направляемся, аэродромов нормальных и нет. Сделав круг над разгромленной базой, могучая машина с красными звёздами на крыльях устремилась на восток. |
||
|