"Ирина Дубровская. Каширка " - читать интересную книгу автора

Рая с однорукой бабкой.
Уже в следующее мгновенье Обезьяна через ступеньку взлетела на девятый
этаж и позвонила в дверь Таньки. Танькино лицо, без косметики все в
рыжеватых веснушках, было бледным и незнакомым, она по-рыбьи таращила глаза
в светлых ресницах.
- Что случилось, Тань?
- Что, что - Голубя Шериф пописал. Серега рубаху в окно выбросил, думал
никому не говорить. Но потом кровь не останавливалась, - мать скорую
вызвала, - а скорая - ментов.
- Почему дрались, что случилось, Тань?
- Не знаю. Голубь сам начал. Бутылку разбил и с розочкой на Андрюху - и
тут же, как бы опомнившись, глаза в пол - понятия не имею, я там не была.
Обезьяна почувствовала, что она врет.
Спустившись на седьмой этаж, она увидела у своей двери сестренку
Голубя.
- Ты ко мне Леся?
Она кивнула.
- Заходи в квартиру.
Но Леся замотала головой отрицательно.
- Сережка просил тебе сказать, чтоб ты его ждала, - сказала она как
ученица и побежала по лестнице вниз.

"Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять -
царь велел меня повесить" - детская считалочка.
В десять часов в дверь позвонили резко несколько раз, и моя мама
открыла. Участковый Петраков и еще один велели мне собираться, взять сверток
оставленный Черкесом и ехать с ними.
- А вы, мамаша, приходите завтра, - это был ответ моей маме.
Меня посадили в настоящий воронок и повезли по старой Каширке в сторону
платформы Москворечье.
Женщина-следователь, окинув меня недобрым взглядом, сказала: "Садись,
дикая бара. Что натворила, понимаешь хоть? Поймешь быстренько, щас как
налысо подстрижем и лес валить отправим, правда, Виктор Валентинович?"
Виктор Валентинович за столом у окна в это время нудно что-то бубнил
беременной цыганке моего примерно возраста. А та в ответ мычала слезливо:
"Дяденька, отпустите..."
Следователь стала мне задавать много вопросов - где я была 10 мая,
знакома ли я с рецидивистом Мамченко, кто принес мне на хранение украденные
вещи пострадавшего Гусева?.. и много-много других вопросов. Я ничего не
могла ей ответить и просто молчала. Она кричала на меня матом, потеряв
терпение, но я только смотрела, как движется ее рот, не понимая слов. Я
разглядывала карту нашего района на стене, всю утыканную зачем-то красными
флажками. Мне хотелось спросить ее, что это означает, но я постеснялась. Все
казалось мне не настоящим, почти смешным.
И суд тоже.
До суда меня отпустили все-таки домой.
Все оказалось довольно просто. Танькин парень, он же рецидивист Витька
Мамченко, которого я в глаза не видела, вышел на волю и стал активно
знакомиться с нашими дворовыми. Вместе они пили и братались несколько дней,
пока деньги не кончились.