"Евгений Пантелеевич Дубровин. Одиссея Георгия Лукина " - читать интересную книгу автора

Гнедой, Баркас и я играли в волейбол, когда в арке нашего двора
появился бард. Очевидно, бард выдержал жестокую схватку, потому что длинная
его грива стояла дыбом, борода была всклокочена, чуть выше колена от джинсов
отвалился неправильный четырехугольник, а на щеке виднелась красная полоса.
Одна струна гитары волочилась по земле.
Бард оглядел наш двор, равнодушно скользнув по нас взглядом, и
заковылял к ящикам из-под пива, которые громоздились возле черного хода
магазина. Плюхнувшись на один из них, бард печально поник головой. Нам стало
жалко барда. Мы бросили игру и подошли к нему.
- За что они тебя? - спросил Гнедой, как самый общительный из нас.
Бард ничего не ответил. Порыв ветра царапнул порванную струну об угол
ящика, и она жалобно тенькнула.
- Может, им в морду дать? - предложил Баркас, поиграв плечами-шатунами.
Бард слабо колыхнулся. Видно, мысль об отмщении согрела его кровь, но
потом, вспомнив о новых возможных побоях, он закрыл глаза.
- Принести зеленки? - спросил я, как самый человечный.
- Не-е-е, - покачал головой бард. Голос у него мало чем отличался от
блеяния заблудившегося козленка. Наверно, это был еще начинающий бард, он
еще не имел своего участка, забрел на чужой, и ему надавали по шее. Впрочем,
он был уже в возрасте, видно, поздно спохватился.
- Спой что-нибудь, - попросил я.
Бард впервые поднял на нас глаза. Оба были подбиты.
- Из о-кон ко-ро-чкой... - начал было бард машинально, но потом еще раз
оглядел нас и презрительно отвернулся. Наши оскобленные "под канадку"
физиономии, видно, не внушали ему никакого уважения.
И тут бард увидел Лолиту-Маргариту. Лолита-Маргарита всегда от двадцати
до двадцати двух стояла да балконе. Она стояла среди великолепных огромных
гладиолусов и сама была похожа на гладиолус в своем ярком платье, с
прической, напоминающей уменьшенную копну соломы, и бледным неземным ликом.
Я ненавижу волейбол. И Гнедой ненавидит. И Баркас. В волейбол мы играли
из-за Лолиты-Маргариты. Каждый вечер. От двадцати до двадцати двух. Двоим
хорошо видно Лолиту-Маргариту, а третий вынужден стоять к ней спиной, и
из-за этого игра очень мало походила на волейбол, скорее всего напоминала
регби, так как каждый хотел стоять к Лолите-Маргарите лицом.
Лолита-Маргарита всегда внимательно наблюдала за нашей игрой. Сосет
конфетку и наблюдает. Она всегда сосала конфетку, потому что работала в
магазине, и набрать любых конфет было ей раз плюнуть.
Нас очень волновал вопрос, за кем из нас троих конкретно наблюдает
Лолита-Маргарита, но выяснить этот вопрос трудно, так как из-за гладиолусов
Лолиту-Маргариту было плохо видно. Иногда мы все трое сталкивались в нашем
магазине, где работала Лолита-Маргарита. Она работала в кондитерском отделе,
и ей очень шли яркие коробки, груды конфет. Мы делали вид, что выбираем
конфеты, а сами тайком рассматривали Лолиту-Маргариту. Вместе с другими
типами. Вокруг Лолиты-Маргариты всегда терлись какие-нибудь типы, даже
вполне солидные. Такая была Лолита-Маргарита красивая.
Так вот. Бард, когда увидел Лолиту-Маргариту, аж поперхнулся. С минуту
он таращил на нее глаза, потом достал расческу и стал прихорашиваться. Вот
только подбитые глаза некуда было спрятать, но бард нашел выход - он начесал
на лоб свою шевелюру. Затем взял гитару и запел: