"Евгений Пантелеевич Дубровин. Билет на балкон " - читать интересную книгу автора"Изабелла".
Сад, особенно ночью, очень нравился Глорскому. Степь, пыльный город, луна над развалинами древней крепости, - и вдруг журчание ручья, шелест бамбука, запах апельсинов, возня сонных птиц. Оазис среди пустыни. Игорь накрывал на стол сам. Жена у него умерла несколько лет назад, оставив трех мальчиков. Отец их называл "по порядку рассчитайсь": им было четырнадцать, тринадцать и двенадцать лет. Глорский имел привычку вставать рано и, бывая у Кутищева, неизменно наблюдал одну и ту же сцену - как Игорь раздавал "наряды". Было около шести. Сонные, со слипающимися глазами мальчишки стояли перед Главнокомандующим развернутым строем. - Семен! - Я. - Чистить картошку. - Есть... - вяло отвечал старший, Семен. - Не слышу. - Есть! - Другое дело... Леонид! - Я! - Окапывать деревья! - Есть! - Петр! - Я! - Чай! - Есть! Самолет прилетал к вечеру, и Кутищев бросал на "организацию ужина" всю яичницу, тушили кролика. Они все были как на подбор: высокие, стройные, белобрысые. - Ты слишком строг к ним, - говорил Глорский, когда сыновья Игоря, поев, уходили спать. - Я бы так не смог. Они бы из меня веревки вили. Такие славные ребята. Они оставались вдвоем. На столе шипел остывающий электрический самовар, нежно мерцала в свете огня бутылка водки. Закуска была самая неожиданная, начиная с вафлей, залитых медом, и кончая тугими, как пули, маленькими солеными огурчиками. К тому времени шум города уже стихал Садящаяся луна поблескивала в лысине Кутищева. - Нет, я не строг. Я просто пытаюсь воспитать у них волю. - Волю? Гм... Зачем? - Человеку легко стать счастливым, - говорил Кутищев. - Надо лишь воспитать в себе волю. Тогда будет доступно все недоступное. А получать небольшими кусочками недоступное - это ведь и есть счастье. Правда? - Гм... Вообще-то да. Но, старик... это страшная скука - воспитывать в себе волю... Так можно провоспитывать всю жизнь, а потом уже будет поздно. Вот, например, ты. Ты подавляешь в себе самые естественные человеческие желания. Тебе захотелось выпить вина - ты назло себе пьешь воду, даже без газировки. Захотелось посадить в такси хорошенькую девушку без очереди - ты стискиваешь зубы и сажаешь какое-то очередное мурло. И все из-за того, что ты воспитываешь волю. А ведь тебе страшно хочется и пить, вино и любезничать с девушками. Но ты принуждаешь себя. Конечно. У тебя же воля! Тебе ничего не стоит. Ты в этом видишь счастье. Но тогда получается парадокс, старик! Ты |
|
|