"Евгений Пантелеевич Дубровин. Грибы на асфальте (Повесть сатирическая с лирическим уклоном)" - читать интересную книгу автора Мы с Димкой вытащили карандаши и записали ее адрес. А дотом случилось
невероятное. Ледяная принцесса прикоснулась губами к моей щеке. Димка машинально подставил свою щеку. Но Катя повернулась и ушла. Я так и не понял, почему это произошло. Не понимаю и до сих пор. Недавно я был у них. У Димки с Катей. Они живут на самом краю села в маленьком домике, который совсем не видно из-за тополей. Я пришел поздравить Димку с выборами в председатели. Димка принес бутылку водки. Как ни странно, он остался прежним. Только превратился из бычка-крепыша в настоящего богатыря. Да и Катя тоже осталась сама собой, Ледяной принцессой. Она только пополнела чуть-чуть, медленнее стали движения, мягче голос, спокойнее взгляд. Откровенного разговора не получилось. Нам что-то мешало. Может быть, тот детский поцелуй или то обстоятельство, что я еще студент, а Димка уже не Димка, а Дмитрий Федорович. А может, виной всему был мой модный костюм. Среди простой деревенской обстановки я, наверно, выглядел вычурно. Прощаясь, Димка крепко сжал мне пальцы. Я невольно поморщился. Он смущенно выпустил мою руку из своей лапищи. Она была у него широкая, словно лопата, грубая, мозолистая, с задубевшей шероховатой кожей. - Извините, - усмехнулся он, - забыл, что вы городской. Мы тут привыкли жить во всю ивановскую. Бывший друг упорно называл меня все время на "вы". - Ничего, - пробормотал я. - Просим прощения, - усмехнулся он еще раз. - Заходите. - Заходи, - сказала Катя и опустила длинные ресницы. * * * - Все в порядке, - сказал, подходя к нам, Ким. - Два семяпровода оказались забитыми. А я думал, шестерня сломалась. Я взобрался в седло. Все-таки "Летучий Голландец" молодчина! Вместо того чтобы сломать шестерню, он всего-навсего забил семяпроводы. Мы кончили поздно вечером. Когда я вылез из седла, сделанного из старого одеяла, все поплыло у меня перед глазами. Изнутри к горлу подкатился скользкий противный ком. Это был приступ самой настоящей морской болезни. - Сегодня высеяли пять кило! - крикнул Ким. Целых пять кило? Нет, жизнь все-таки прекрасна. Вацлав Кобзиков исповедуется Дома нас ожидало фантастическое зрелище. Вацлав Кобзиков лежал полуголый на кровати и сосал из бутылки пиво. Стол был уставлен яствами: консервами "Печень трески натуральная в масле", "Зеленый горошек", "Солянка овощная" и пивными бутылками. Повсюду валялись кожура от колбасы и огрызки сыра. Если учесть, что еще утром у ветврача не имелось ни копейки, а до стипендии было так же далеко, как в сказке о сестрице Аленушке до колодца, то наше изумление можно было понять. - У тебя умерла бабушка? |
|
|