"Д.В.Дубровская "Судьба Синьцзяна. Обретение Китаем "Новой границы" в конце XIX в."" - читать интересную книгу автора

установления и развития торговых связей с Хань и последующими династиями,
тогда как китайское правительство, со своей стороны, тратило на
"приглашения" послов о "варваров" ко двору и на ответные дары одну треть
ежегодного правительственного дохода, что равносильно семи процентам
дохода общегосударственного (без учета военных и административных
расходов). (644, с. 97).
К определенной, хотя и временной выгоде ханьского Китая
центральноазиатские военные кампании империи Хань нарушили прежний баланс
власти в регионе, что само по себе должно было усилить позиции Срединного
государства. После же того, как ханьцами был пройден бассейн реки Тарим,
начал осуществляться активный взаимообмен идеями и товарами между
территориями Ханьской империи и северо-западными землями.
Заинтересованность древней Ханьской империи в северо-западных землях могла
проистекать из нескольких причин: "проходной", "транзитный" характер
района (место трассы Великого шелкового пути и других важных торговых
артерий) вызывал необходимость обеспечить сравнительную безопасность
посылки китайских торговых караванов в западные страны и ответного
получения товаров из них, ведь ханьский Китай был, несомненно,
заинтересован в дозированной торговле с северо-западом, как, впрочем, и с
остальными своими соседями. В сфере имперской идеологии было важно
поддержание престижа великой державы, обладающей достаточной силой, чтобы
делом подкрепить теоретическую схему зависимости "варварских" народов от
Китая. И, наконец, влияние в северо-западных землях и союзы с некоторыми
местными народами в какой-то мере могло бы ослабить основных противников
Хань на севере - сюнну. По формулировке В.С. Таскина, борьба между Китаем
и его северными соседями, например, племенами гуйфан (совр. северная
Шэньси), "восходящая к древним племенным временам, проходит красной нитью
через всю древнюю и средневековую историю Китая". (360, с. 148).

На практике указанные устремления входили в неизбежное противоречие с
истинным потенциалом китайской империи, ибо одолеть сюнну можно было,
только завоевав Кашгарию, в свою очередь, ослабив себя затем неизбежным,
как показывает вся доцинская история, поражением и потерей этого края;
иными словами, ослабить сюнну можно было только соответственно подорвав
силы империи, что, в конечном счете, усилило бы сюнну же. Стратегия борьбы
с сюнну с опорой на отдаленный Западный край была поучительной, но
неразрешимой для ханьского Китая "квадратурой круга". Если же говорить о
торговле, то разумнее было ее наладить более регулярным и четким образом в
Ганьсу, Шэньси, Шаньси и т.д., что не осуществлялось.
Исходя из изложенного, становится ясно, почему уже во времена Ханьской
империи в правящих кругах государства не существовало единого мнения о
необходимости походов в столь отдаленные и, по мнению многих, не
приносящие выгоды районы, как Западный край. Так, древнекитайский историк
Бань Гу (32-92) писал в "Ханьшу", что даже по мнению самого императора
У-ди, направившего походу в Фергану (Давань) и войны против сюнну,
"Западный край" отделен от Китая естественными рубежами не значительном
расстоянии. Приобретение его не принесло пользы, отказ /от него/ не
принесет ущерба". (132. Т.2, Ч.3, с. 214)
Эти колебания У-ди вызваны не только дороговизной военных походов на
Северо-запад (132, с.201) и большими потерями живой силы от голода и