"Д.В.Дубровская "Судьба Синьцзяна. Обретение Китаем "Новой границы" в конце XIX в."" - читать интересную книгу автора

ударами союзников Хань - усуней распалось кочевое государство Сюнну, и
военно-дипломатическая деятельность китайских эмиссаров оказалась вполне
эффективным средством китайского присутствия в Кашгарии. Но вступая в
собственный внутриполитический кризис, империя Хань не могла позволить
себе активных действий в "далекой окраине" и лишь во втором десятилетии I
в. до н. э. китайский эмиссар Поздней Хань Ван Цзюнь предпринял попытки
повторить подвиги Чжан Цяня и Чжэн Цзи8 и погиб, потерпев поражение от
карашарцев. Лишь более талантливый "военный-дипломат" Бань Чао (32-102) и
его сын Бань Юн смогли вновь воплотить в жизнь принцип "И и чжи и" в
последней четверти I в. и даже достигли определенных успехов в борьбе
против сюнну, впрочем, растеряв все достигнутые завоевания под их
ответными ударами к 150-м гг. и вплоть до самого падения Поздней Хань.
Говоря о путях и методах взаимодействия ханьского Китая с северо-западными
"варварами" нельзя не отметить, что "торговля и экспансия в ханьском Китае
столь тесно переплетались, что их трудно было отличить на практике, хотя
они, несомненно, несмешиваемы в принципе", - по словам американского
исследователя Юй Инши (644, р. 246). На протяжении всего периода Хань эти
аспекты внешних сношений Китая с центральноазиатскими странами и народами
развивались бок о бок посредством взаимного стимулирования: либо купцы шли
по следам завоевателей, либо наоборот (624, р. 247).
Работы И. Эчеди и других авторов дают представление о том, что тотальная
война китайского государства с кочевниками объяснялась негибкостью
китайской бюрократии и являлась продолжением антимеркантилистской
внутренней политики, исключавшей чрезмерный интерес китайского государства
к торговле с отдаленными странами (552), чему традиционно противостояла
частно-купеческая инициатива. Как бы то ни было, монополия
центральноазиатских купцов в торговле с Китаем и обладание районом Хэси
снимали для Китая необходимость овладения Кашгарией, стратегическая
ценность которой в то время была подобна "зеленому винограду" для лисы из
известной басни Эзопа. Государства Кашгарии устанавливали с кочевниками
более гармоничные отношения, чем Китай. Непосредственные попытки
завоевания Кашгарии не могли не кончиться для Китая столь же плачевно, как
войны с парфянами, ведомые на рубеже веков Римской империей. По мнению,
например, О.В. Зотова, "согдийские" успехи Александра Великого были для
Китая недосягаемым "образцом". (211, с. 18).
Северо-западные районы, несомненно, интересовали правителей Ханьской
империи не только потому, что через эти земли проходил проложенный там в
древности от оазиса к оазису караванный путь, постепенно
распространившийся на Запад, Юго- и Северо-Запад со многими ответвлениями
и ставший со временем Великим шелковым с подключением к нему Китая при
У-ди. Даже более жизненной необходимостью для населения ханьского Китая
была торговля, в которую в той или иной мере вовлекались сопредельные
"варварские" народы. Не будучи инициаторами центральноазиатской торговли,
сложившейся задолго до Чжан Цяня и У-ди, китайцы получали от нее массу
выгод.
Экономический товарообмен при традиционной "даннической" системе имел две
основные формы: обмена продуктами, составлявшими "дань" и в ответ -
"императорскими дарами" и форму обыкновенной торговли, на границах
меновой, а на рынках - классической.
Общеизвестно, что "варвары" успешно использовали данническую систему для